Цифровой мед, или Pecunia non olet

Mundus vult decipi, ergo decipiatur.¹

 Путешествие по одной из красивейших сопредельных стран запомнилось историей, которая и стала поводом для написания этой статьи. Небольшая страна, живущая в основном туристами и мандаринами, оттачивает навыки удовлетворения потребностей путешественников, используя мировой опыт – на проезжих дорогах организуются магазины, рынки, супер-, мидл- и мини маркеты, торговые центры. Все водители, экскурсоводы и просто местные жители (они же родственники) «сажаются» на процент от продаж, расклеивается немного рекламы на столбах – и дело пошло.

Однажды напротив такого рынка нашему «экскурсоводу» срочно понадобилось подкачать колесо, и мы вынужденно отправились изучать окрестности. Рынок специализировался на обеспечении потребности туристов в меде и вине. На двух гектарах территории разместились навесы, под которыми и продавали «продукт». Самых невообразимых названий: и «горный», и «полевой», и «луговой», и «лесной», и «степной» – всего не перечислишь. К каждому горшку, неспроста глиняному, выдавалась полиграфическим способом сделанная «инструкция по применению» – описание того, чем же конкретно вот этот мед полезен для здоровья и насколько именно. Если верить инструкциям, то употребление продукта с разными названиями в соответствии с предписаниями обещало конскую выносливость, кошачью реакцию и среднюю продолжительность жизни лет примерно в четыреста. Не говоря уже о богатырском здоровье. В натурном эксперименте методом «проб и ошибок» было выяснено, что в горшках мед если и содержится, то в состоянии, сильно разбавленном «ингредиентами, идентичными натуральным». Убедившись в «честных» намерениях продавцов, мы решили поинтересоваться возможным расширением ассортимента и попросили на пробу «степной», зная, что до ближайшей степи было километров триста. «Вах, вам сказочно повезло – у моего брата как раз есть одна баночка, лично для себя оставлял, но вам, так и быть, уступлю всего за полторы цены, поскольку она одна на всей дороге», – сказал нам продавец и отбежал в соседнюю палатку. Пробы принесенного на дегустацию продукта окончательно укрепили нас в понимании намерений партнера, и мы перешли к основной части действия. «А может, у вас где-то завалялся случайно сосновый мед? Вот очень давно не пробовали, а у вас сосен вокруг полно», – спросили мы. «Вах, вам сказочно повезло (и так далее)…» – отвечал нам продавец. Когда же мы перешли к вопросам о дегустации дубового, кедрового и кукурузного меда, это не вызвало у продавца никаких затруднений – через час нам обещали привезти попробовать даже папоротниковый мед. Просто за ним нужно «немножко съездить, вот тут почти сразу за углом». Ситуация же с содержимым красочных бутылок с не менее красочными этикетками была еще хуже – уверенности, что в смеси плохо очищенного этанола с такой же водой ароматизаторы идентичны натуральным хотя бы процентов на пять, не было никакой, а дискуссию о сортах винограда устраивать было просто бессмысленно. Но все вышеперечисленные обстоятельства, судя по количеству соотечественников, стоявших чуть ли не в очереди за «медом» и бутылками, на успешность торговли влияли только положительно. Картина, знакомая любому путешественнику по нашей стране и ее окрестностям, не правда ли?

Quid quid latine dictum sit, altum viditur.²

Это все мне напомнило ситуацию в области маркетинга вообще и ИТ в частности. Активное применение совершенно экзотических сочетаний слов на базе основных, таких как «цифра», «экономика», «трансформация», «бизнес-процесс», «развитие», «программа», «революция», «инновация» и тому подобных, очень похоже на торговлю медом в сопредельном государстве. Вот откуда у нас в стране, например, появилось такое количество «академиков цифровых технологий, экономик, дизайнов, трансформаций и тому подобных видов «цифровой» деятельности, что из них можно организовать сразу несколько профильных «цифровых академий»? Или что означает, скажем, применительно к ИТ слово «конвергенция»? И соответственно супер-, гипер-, недо- и прочие приставки к этому слову именно в информационных технологиях? Как понять: конвергенция уже «гипер» или пока «супер»? И в чем между ними разница? После некоторых событий в политической жизни можно смело предсказывать появление «академий искусственного интеллекта», «искусственного интеллекта, идентичного натуральному», «искусственного интеллекта с повышенным содержанием гуманизма» и тому подобных сочетаний слов.

При всем этом замечательном и непрерывном расширении словарного запаса отрасли процент успешных проектов в ИТ остается весьма невысоким – по разным оценкам, ±3/4 проектов признаются не достигшими успеха. И это в самой передовой области деятельности, и несмотря на несколько действующих сводов рекомендаций по управлению проектами в нескольких редакциях и версиях! И даже несмотря на наличие уже конкретных стандартов, сделанных и принятых за последние 20 лет. Которые, наверное, в этих самых 75% проектов, ничем не отличаются от рекомендаций, поскольку их соблюдение не является обязательным и ответственности за их несоблюдение не предусмотрено. Если предположить, что из списочного состава тружеников клавиатуры и мыши одна половина занята эксплуатацией того, что сотворила вторая – то несложный расчет говорит, что примерно каждый третий айтишник в РФ работает в корзину. Это наблюдение в одной из самых передовых областей человеческой деятельности вызывает множество вопросов, часть из которых обсудим ниже. Например, много ли у нас в стране отраслей, где половину инвестиций можно сразу списать на убытки? Можно ли предположить, что плановый расход 70–80% средств бюджета госпрограммы «Цифровая экономика РФ» «в корзину» будет считаться нормальным? Как так получается – мы можем машину, дом, самолет нарисовать в том же компьютере и затем воплотить это все в «железе» с погрешностью 1–2%, а вот «нарисовать» ИТ-проект – можем только с точностью, близкой к «пальцем в небо»?

Выходит, непрерывное изобретение новых слов и их сочетаний за последние 20 лет вовсе не увеличили процент успешности проектов в том, что называется нынче ИТ? Возможно, вся эта словесная эквилибристика далеко не так безобидна, как кажется, и как минимум не увеличивает эффективность и приводит к распылению последних сил столь стремительно дорожающих  айтишников, а как максимум – к выбрасыванию на ветер вполне заметных в масштабах всей страны ресурсов? И что же нужно делать, чтобы попасть в заветные 20–25% успеха?

Dura lex, sed lex³

Практика показывает, что изучение первоисточников в виде законодательства в этой области существенно снижает вероятность откушать полной ложкой «цифрового меда». Достаточно прочитать основные документы хотя бы по диагонали. Если события происходят на территории РФ, то самое простое с чего нужно начать – это 38-ФЗ. Из которого немедленно стало бы ясно, что подобная продажа «цифрового меда» регулярно нарушает статью 5 этого ФЗ по значительному числу пунктов. Например: а) в рекламе не допускаются использование иностранных слов и выражений, которые могут привести к искажению смысла информации; б) не допускается реклама, в которой отсутствует часть существенной информации о рекламируемом товаре, об условиях его приобретения или использования, если при этом искажается смысл информации и вводятся в заблуждение потребители рекламы. Использование слов Agile, Scrum, SCM и тому подобных сочетаний букв латинского алфавита могут привести к искажению смысла с вероятностью 100%, так как формулировки, однозначно идентифицирующей то или другое явление, в законодательстве не предусмотрено и смысл, следовательно, будет у каждого свой – искаженный. Какая существенная информация должна присутствовать в описании «технологий искусственного интеллекта» или «нейронных сетей», чтобы потребитель не был введен в заблуждение? И какая несущественная? Напомню: в соответствии с КоАП РФ статья 14.3 гласит, что за подобное нарушение юрлицо может пострадать на полмиллиона рублей, физическое – существенно меньше.

В другом месте нашего законодательства (ГК) дано следующее определение ИТ: «информационные технологии – процессы, методы поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления таких процессов и методов». Соответственно, «информационная система – совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств». И даже «информация – сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления». Замечу, что словами про процессоры, компьютеры, «цифры» и прочими – тут не оперируют вовсе. Любая районная библиотека полностью подходит под эти определения и является самой натуральной информационной системой с использованием информационной технологии, которая может работать вообще без электричества. И как видно из определения, ИТ – это больше про информацию, чем про технологии, что в общем и целом правильно.

Зато поставка товаров, оказание услуг и выполнение работ в законодательстве описано достаточно внятно и конкретно. Причем даже если пренебречь требованиями к работам и услугам в договоре, законодательство позволяет оценить полученный результат вполне вменяемыми способами. И достаточно однозначно. Например, «качество выполненной подрядчиком работы должно соответствовать условиям договора подряда, а при отсутствии или неполноте условий договора требованиям, обычно предъявляемым к работам соответствующего рода» – обычные требования к «проекту по внедрению ERP», обычные требования к «внедрению BI». ТЗ на систему можно даже не писать?

Ситуацию с «введением в заблуждение» можно рассмотреть более подробно. КоАП РФ, статья 14.7. прямо так и называется – «Обман потребителей» и предусматривает то же самое наказание в том же размере для организаций именно за «введение в заблуждение», но уже не за содержание рекламы, а за качество товаров, работ и услуг. Сделка, при которой одна сторона была введена в заблуждение, может быть признана недействительной. Более того, законодательство предусматривает ответственность за «включение в договор условий, ущемляющих права потребителя, установленные законодательством о защите прав потребителей». Хотя и чисто символическую, но ответственность. Но как выше было сказано, например, при использовании словосочетания мachine learning – не ввести в заблуждение потребителя невозможно, поскольку однозначного детерминирования этого сочетания букв пока не придумано, хотя бы потому, что «искусственный интеллект», на котором базируется данное понятие, столь же загадочная с точки зрения законодательства сущность.

Наконец, что же по данным вопросам говорит УК РФ? Говорит он вполне определенные вещи в виде целого списка статей, в которых используются формулировки «мошенничество», «обман», «введение в заблуждение», и довольно подробно описывает, что же это такое в различных разъяснениях ВС РФ. Которые, в основном сводятся к тому, что если госзаказчик заключил договор на «создание единого информационного пространства», то исполнитель по такому договору вполне может оказаться на нарах, вне зависимости от результата собственно работ. Хочется отметить, что все эти формулировки из УК РФ обычно, в силу специфики деятельности в отрасли ИТ, дополняются формулировками «совершенное организованной группой» и «в особо крупном размере». И соответственно, наказание по этим статьям явно будет не символическим. Что и подтверждается практикой десятков уголовных дел за последнее время. Предмет договора «выполнение работ по автоматизации 56 государственных и муниципальных услуг» стал как раз основанием для «Истории одного дела» А. Селютина. Дело оказалось довольно известным и резонансным и достаточно наглядно показывает как уровень компетенций с разных сторон, так и возможные риски и заказчика, и исполнителя подобных контрактов.

Oderint dum metuant.⁴

Во всей ситуации можно проследить некоторую причинно-следственную связь. В соответствии с которой сначала одни участники рынка непрерывно изобретают слова и словосочетания, с точки зрения законодательства РФ однозначно вводящие потребителя в заблуждение еще на стадии рекламы, поскольку в законодательстве определения этих терминов отсутствуют. Затем другие участники рынка, пытающиеся применять эти термины в финансово-хозяйственной деятельности, сталкиваются с тем, что процент успешных проектов в ИТ по-прежнему напоминает правило Парето (вовсе не в сторону 80% успеха) И за последние 20 лет этот процент сильно не увеличился, в отличие от количества новых слов, растущего в геометрической прогрессии. За это время люди успели сфотографировать Плутон крупным планом, исколесить Марс, посадить роботов на комету, Титан и астероид с помощью все тех же ИТ и натворить еще много всего технически интересного. Но треть всех ИТ-ресурсов так и продолжает работать в «никуда». И, даже зная столь интересные цифры по «эффективности». наше государство, тем не менее запускает финансирование госпрограммы «Цифровая экономика». Одной рукой. А второй рукой, как следует из рассматриваемой логики, практически обязывает надзорно-контролирующие органы привлекать к ответственности 80% участников этой самой программы к уголовной ответственности за неудачные проекты и даёт им для этого надежный инструмент в УК. Не по этой ли причине процент освоения средств по указанной госпрограмме ниже всех и составлял не так давно 8%? Не по этой ли причине в 99% случаев дальше громких маркетинговых заявлений о появлении новых информационных технологий в госуправлении дело не идет? Если уж в «Истории одного дела» фигуранта пытались привлечь к ответственности за проект, который собрал небольшую коллекцию призов в своей области и был предметом для подражания, то можно себе представить, что будет в случае явно завальных проектов в госорганах?

Ex nihilo nihil fit.⁵

Из той же статистики можно понять, что, как только разговор заходит о чем-нибудь более-менее приличном в проектах в области ИТ, все сразу же забывают про новомодные слова и буквосочетания и столь же быстро вспоминают столь нелюбимые многими буквы – ГОСТ. Плохие они или хорошие, старые или новые, но на сегодня это едва ли не единственное средство приведения взаимодействий на проекте в ИТ к относительно единому знаменателю. Это, конечно же, не панацея. Это довольно затратный и нудный инструмент, позволяющий существенно снизить риск получения непрогнозируемого результата. И поскольку  требования этих стандартов указываются в качестве требований в обязательной части договора, то почему бы не сделать первый шаг в направлении повышения эффективности отрасли в целом, а именно сделать требования ГОСТ законодательно обязательными при реализации проектов в области ИТ и предусмотреть ответственность за нарушения? Что позволит, во-первых, перейти на понятный ИТ-словарь без использования эзотерических терминов, во-вторых, существенно сэкономить на «презентациях» при реализации проектов, в-третьих, облегчить всем понимание конечного результата до начала собственно работ, а в-четвертых, сократит количество «отравлений цифровым медом» в масштабах страны в целом.

P. S. Если кто-то из читателей, обратив внимание на историю про мед, успел подумать, будто это шутка – не спешите с выводами. Рекомендую ознакомиться с ГОСТ 31766-2012, ГОСТ 19792-2017, ГОСТ Р 53878-2010, ГОСТ Р 54644-2011. Что позволит вам уверенно отличать мед от, того что портит бочку с ним…

1 - «Мир желает обманываться, пусть же обманывается» (лат.) — выражение, приписываемое в «Historia sui temporis» де Ту (конец XII в.) папскому легату Джанпьетро Карафе (позже папе Павлу IV).

2 - «Что угодно, сказанное на латыни, звучит как мудрость» (лат.).

3 - «Закон суров, но это закон».

4 - «Пусть ненавидят, лишь бы боялись» (лат.).

5 - «Из ничего ничто не происходит» (лат.) – парафраза основного положения эпикурейской философии у Лукреция, «О природе вещей».