Норвегия: сырьевому крену – нет, ИТ – да
В России, как неоднократно заявляли руководители страны, порядка 50% всех доходов бюджета – это доходы от нефти и газа. Такое явление часто называют «сырьевым проклятием» или «проклятием ресурсов».
В странах, богатых природными ресурсами, часто наблюдается экономический застой, ибо отсутствуют мотивация и реальная необходимость развития других отраслей народного хозяйства – сырьевые доходы позволяют относительно неплохо жить, фактически мало что делая.
Среди государств, пошедших по пути наименьшего сопротивления, Нигерия (83% бюджета – нефтегазовые доходы), Бахрейн (80%), Катар (70%), Иран (60%), Венесуэла (50%). К сожалению, в эту же категорию попадает и Россия (49,9%). Тем не менее есть страны, в которых при наличии заметных нефтегазовых ресурсов активно развиваются и другие отрасли экономики. Среди них – США, в настоящее время являются вторыми производителями нефти в мире и крупнейшими производителями газа (доля нефтегазовых доходов в бюджете этой страны – всего 7,5%), а также Норвегия – крупнейший европейский поставщик нефти (27%).
Очевидно, что для того, чтобы страна, способная жить за счет природных ресурсов, не сползала в ресурсную пропасть, нужны последовательные и планомерные усилия властей. Впрочем, кое в чем Норвегии «повезло». Большинство нефтяных и газовых месторождений страны являются офшорными и находятся под водой, их добыча – технологически сложное дело: строительство полупогружных платформ, исследования морского дна, мониторинг состояния подводной части систем газодобычи, строительство подводных газопроводов, создание средств их мониторинга и ремонта, разработка специализированных IT-систем… Все это привело к тому, что Норвегия стала одним из технологических лидеров в области подводного газо- и нефтебурения.
В настоящее время Норвегия активно старается конвертировать накопленные опыт и знания в области газо- и нефтедобычи в традиционные области ИТ. Одно из направлений деятельности норвежского правительства, несколько странное на первый взгляд, – помощь в переезде национальных высокотехнологических компаний и стартапов в Кремниевую долину. Группа, которая этим занимается, носит название Innovation Norway. В прошлом году ее помощью воспользовалось порядка тысячи норвежских компаний. Деятельность Innovation Norway поддерживается на самом высоком уровне: на днях, в частности, в Кремниевую долину приезжали норвежский кронпринц Хокон с супругой.
Часто Innovation Norway еще и спонсирует деятельность норвежских компаний в Кремниевой долине. Так, Elliptic Labs, которая занимается распознаванием жестов, получает от норвежского правительства в год $200-300 тыс. У компании 10 сотрудников в Кремниевой долине и 15 – в Осло. По словам руководства, таким образом решаются две проблемы: предприятие работает в IT?среде Кремниевой долины, обмениваясь информацией, легко завязывая контакты, заключая контракты и рекламируя свою продукцию, а также не имеет проблем с наймом персонала. Глава Elliptic Labs, в частности, посетовал в интервью изданию Bloomberg, что некоторые профессии в Норвегии почти отсутствуют, ибо система образования долгое время была нацелена в основном на поддержку нефте- и газодобычи. Интересно, что в ходе визита в норвежский сегмент Кремниевой долины принцесса Метте-Марит призналась, что воссоздать такой технологический хаб в ее стране было бы трудно.
Таким образом, бросаются в глаза следующие особенности продвижения IT-индустрии в Норвегии: отсутствие попыток создавать «свое» в отрыве от мирового технологического прогресса и использование уже существующей мировой инфраструктуры (власти решили, что проще разместить свой хай-тек-хаб прямо в Кремниевой долине и поддержать тех, кто туда переезжает, чем создавать у себя собственный «иннополис»).
Марк Робинсон (Mark Robinson), старший менеджер Innovation Norway, отвечая на вопрос газеты IT News, сообщил, что цитата из Bloomberg о том, что в прошлом году помощью Innovation Norway при переезде в Кремниевую долину воспользовалось 1000 норвежских компаний, не совсем точна – это число компаний, получивших помощь за все время деятельности фонда. Г-н Робинсон также сообщил, что поддержка норвежских компаний в США включает в себя содействие в поиске офиса для компании в Кремниевой долине, наем местного персонала и защиту интеллектуальной собственности. Это важная часть деятельности Innovation Norway: патентная защита норвежских идей и продуктов осуществляется до того, как компания из Норвегии начинает устанавливать бизнес-связи в технологическом сердце Америки.
Комментарий Валентина Макарова,
президента НП «Руссофт»
Кремниевая долина – это уникальное место в мире, в котором реально и регулярно воспроизводится успех венчурного капитала как инструмента для вывода новых бизнесов на вершины конкуренции. Поэтому все стартапы мира прежде всего устремлены в Кремниевую долину – чтобы воспользоваться критической массой имеющихся там инструментов выращивания и продвижения новых бизнесов. С этой точки зрения стартапы из России также ориентированы на поиск инвесторов в Кремниевой долине.
Но вывозить в США все стартапы из России вряд ли целесообразно. Россия имеет все атрибуты стратегического игрока в мировой политике, поэтому не может вести себя так же, как Норвегия, которая полностью интегрирована в мировую экономику и не опасается за свою безопасность и экономическую независимость. России же необходимо создавать у себя благоприятные условия ведения бизнеса, чтобы стартапы создавались и развивались в России. При этом они, конечно, должны иметь возможность привлекать компетенции и инвестиционные ресурсы со всего мира, в частности из Кремниевой долины.
Норвегия, которая является крупнейшим производителем газа и нефти в Северной Европе, закономерно является и одним из мировых лидеров по созданию ИС, обеспечивающих эффективную работу добывающих компаний. В частности, норвежская компания Roxar входит в группу мировых лидеров в области создания и поддержки систем поиска и разработки месторождений нефти и газа.
В отличие от Норвегии, Россия, обладая большими запасами нефти и газа, не имеет собственных производителей аналогичных ИС мирового уровня, поскольку все ведущие производители нефти и газа изначально ориентировались на импортные системы, а государственной политики, которая бы помогла создать такого производителя в ходе "перестройки" просто не было.
В настоящее время существует аналогичная конкурирующая российская система –TimeZYX (производитель ЛИТ ТРАСТ), но ее внедрению препятствует, повторяю, фактическая монополизация российского рынка импортными системами. Ведущие вузы, которые готовят инженеров для эксплуатации месторождений, работают в сотрудничестве с зарубежными поставщиками систем и фактически изначально ориентируют будущих инженеров на импортные системы.
Без серьезной политики государства по поддержке отечественных производителей таких ИС изменить ситуацию и победить уже завоевавших рынок иностранных производителей силами одного российского предприятия будет трудно.
------------------------------------------------------------------------------------
Комментарий Николая Комлева,
исполнительного директора ассоциации АП КИТ:
Главное, наверное, не в способе поддержки IT-бизнеса, а в последовательности действий правительства, в том, как оно слышит запрос бизнеса, и в обратной связи. Описанный норвежский путь всего лишь один из вариантов. В Израиле он другой, в Казахстане третий. Пытаться примерить его на себя можно. Как мы станем рассуждать: «У нас уехавшие не вернутся. Сегодня выводят капитал, а в этом случае вывезут за рубеж еще и мозги…» Опять же, вспомним про коррупцию. То есть, если ты одет в водолазный костюм, бессмысленно примерять к нему чужой галстук, даже очень красивый. Подход должен быть системным.
Я не замахиваюсь сейчас на политику или экономику в целом. Есть набор приоритетных мер, которые IT-бизнес сформулировал и регулярно предлагает правительству, профильному министерству. Последняя попытка – «Стратегия развития IT-индустрии», написанная АП КИТ и МакКинзи к приходу нового руководства страны в прошлом году. Прошел уже год – спросите у них, что сделано из этой стратегии?
Опубликовано 17.05.2013