DLP-защита. Как и от кого?
Автор
Олег Седов
Российские заказчики все чаще стали настаивать на том, чтобы DLP-системы позволяли обеспечивать доказательную базу для судебных разбирательств.
DLP-система, как система предотвращения утечки информации, практически единственное средство информационной безопасности, решающее исключительно бизнес-проблемы, а конференция DLP-Russia 2012 оказалось замечательным местом для дискуссий на эту тему.
DLP в цифрах
Представленный в рамках международной конференции DLP-Russia 2012 отчет аналитической компании Anti-Malware.ru о состоянии российского рынка защиты от утечек данных (DLP) показал, что если два года назад рынок решений составлял менее $15 млн. и рос на единицы процентов в год, то в 2010-м ситуация изменилась и рынок резко вырос до $22 млн. Управляющий партнер Anti-Malware.ru Илья Шабанов объясняет этот всплеск отложенными ожиданиями из-за экономического кризиса. Однако по результатам 2011 года, рынок DLP продолжил рост до $32 млн. Количество проектов по развертыванию DLP-решений в России исчисляется в настоящее время сотнями. Одновременно следствием этого роста является и эволюция требований к проектам, например, российские заказчики все чаще стали настаивать на том, чтобы DLP-системы позволяли обеспечивать доказательную базу для судебных разбирательств. То есть DLP-функционал начинают рассматривать более широко, а не только как средство предотвращения утечек. О зрелости DLP-решений и заказчиков говорит и тот факт, что все больше установок DLP-систем осуществляется «в разрыв» корпоративных информационных потоков, а не параллельно, что налагает гораздо более высокие требования к качеству систем и зрелости бизнес-процессов в компаниях-пользователях.
По прогнозам Anti-Malware.ru, российский DLP-рынок в 2012 году вырастет на 38–45% и достигнет объема в $44–47 млн. При этом объем общемирового рынка DLP, по оценкам IDC, составит примерно $560 млн. Таким образом, доля российского рынка DLP в мировом масштабе превысит 8%. Но в настоящее время большинство внедрений DLP-систем в России приходится на крупные компании. Для того чтобы подтвердить прогнозы аналитиков, поставщикам DLP-решений предстоит осваивать сегмент среднего и малого бизнеса. Но вопрос в том, кто из DLP-разработчиков сможет предложить наиболее пригодный для этого сегмента продукт. По оценкам Илья Шабанова, компании близки к тому, чтобы сделать такое предложение для SMB-сегмента. Однако компания InfoWatch уже трижды предпринимала попытки войти со своими решениями на этот рынок, и все три раза оказались неудачными. По мнению генерального директора компании InfoWatch Натальи Касперской, вопрос не только в стоимости DLP-продуктов, а в том, что прежде чем устанавливать DLP-систему, заказчик должен представлять, какую именно информацию он собирается защищать, при этом необходима четкая категоризация корпоративных данных, местах ее размещения и перемещения в бизнес-процессах.
Переход количества в качество
Тем не менее рост количества DLP-проектов в России переходит в их качество. Профессиональным сообществом накоплены компетенции и практики применения DPL-функционала в различных корпоративных средах, которые и были представлены различными докладами в рамках конференции DLP-Russia.
В частности, большой интерес вызвало выступление Михаила Емельянникова, эксперта в области информационной безопасности, управляющего партнера консалтингового агентства «Емельянников, Попова и партнеры». Он представил судебные практики, относящиеся к сфере информационной безопасности. Интерес к этим вопросам активно проявляют те, к кому пришло понимание, что дело вовсе «не в эффективности разбора протоколов межсетевым экраном или эвристической компоненты системы предупреждения вторжений», а в деньгах — потерянных или приобретенных по результатам деятельности подразделения ИБ. Дискуссии последних лет о том, насколько специалистам в области ИБ необходима качественная юридическая подготовка, упирается в стену, считает Емельянников. «Опыт общения с заказчиками показывает, что юрисконсульты предприятий и организаций не готовы к обсуждению проблем интеллектуального и информационного права. Они в большинстве своем — хорошие практики, умеющие отстоять собственную позицию в суде при оценке выполнения договорных обязательств. Но вот исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности, охраноспособность информации как секрета производства или правомерность обработки персональных данных без явно выраженного согласия субъекта вызывает легкую оторопь как минимум. В то же время на курсах по проблемам применения законодательства о коммерческой тайне и персональным данным, особенно вне Москвы, специалистов по безопасности у меня практически не осталось. Сплошь юристы. То есть проблема существует, а ее решения пока не видно. То ли безопасники получат второе высшее и станут еще и правовиками, то ли юрисконсульты разберутся в принципиально новой тематике. Что, вряд ли — уж очень она специфическая».
Сошлись во взглядах
Безусловно, все мнения, прозвучавшие в рамках конференции DLP-Russia 2012, имеют право на существование. Однако, несмотря на накопленные практики и их отражение в докладах, они дают скорее фрагментарное представление об особенностях DLP и задач, которые перед ними стоят. И таким бы лоскутным все бы и осталось, если бы не заключительная дискуссия вокруг довольно утилитарной темы «Защита интеллектуальной собственности и информационных активов предприятия». Взгляд на эту проблему и способы ее защиты с разных сторон неожиданно оказались очень близкими. Рустэм Хайретдиов, выступавший как топ-менеджер двух компаний-разработчиков, как заместитель генерального директора InfoWatch и исполнительный директор Appercut Security, последовательно объяснил, что для его главной интеллектуальной собственностью является программный код, который пишут программисты и который достаточно легко может быть использован конкурентами. В 2007 году несколько сотрудников организовали конкурирующую компанию, и с ними пришлось долго вести борьбу, которая, по сути, ничем не закончилась, но времени отняла немало. Это был серьезный стресс для компании, способный привести к потере всего бизнеса.
Владимир Звейник, заместитель директора по безопасности, начальник управления федеральной уполномоченной организации «Универсальная электронная карта», в недавнем прошлом работавший в «Рособоронэкспорте» и спецслужбах, объяснил, что хотя проект «универсальной карты» еще не заработал, но он уже требует определенных инноваций и главным охраняемым ресурсом становятся персональные сведения о гражданах. А директор по развитию бизнеса компании Marussia Motors Андрей Селезнев подчеркнул, что весь цикл разработки современного продукта в автомобильной индустрии и итог большого труда умещается на одном жестком диске — собственно, это может быть весь интеллектуальный потенциал компании за несколько лет напряженной деятельности. Для Marussia Motors сегодня основную ценность представляют люди, так как в условиях кадрового голода найти оставшихся профессионалов становится все сложнее и создаваемый сегодня продукт нуждается в особой защите.
По оценке Forester, объекты интеллектуальной собственности составляют до 70% от информационного объема компаний. Университет Карнеги–Меллона провел исследование инсайдерских событий и выяснил, что на первом месте в списке источников утечек данных стоят научные сотрудники, за ними следуют инженеры, программисты и сотрудники отдела продаж. А 50% утечки информации приходится на каналы сетевого трафика, в том числе и через Интернет, 42% происходит через рабочие станции, к которым относятся и различные мобильные устройства, где хранится та же информация, что и на больших компьютерах. И только 6% составляет физическая кража. Так есть ли какой-то смысл придумывать средства защиты, если собственный сотрудник решил украсть и продать секреты своей фирмы?
Певцы инцидент-менеджмента
Рустэм Хайретдинов считает, что у любого действия должна быть экономическая целесообразность. Если надо украсть секреты стоимостью Х долларов и потратить на это Х+1, то большого смысла в этих действиях не будет. Поэтому задача безопасности в том, чтобы увеличить стоимость самой процедуры хищения до такого уровня, когда она станет экономически невыгодна. «Заборы стоит городить, но не стоит их строить дороже, чем сама информация».
Андрей Селезнев не склонен был рассуждать о существовании каких-то механизмов защиты от хищения. По его мнению, документация на целый узел — это большая сборка и объем конструкторской документации, которую просто унести нельзя, но при большом желании все же можно. Вопрос следует поставить иначе: насколько реально использовать подобные результаты в другой компании? «Если мы увидим наше решение у какой-то компании, то сможем ее засудить. Эта практика существует. Вот почему крупная компания на это не решится, а у маленькой не хватит средств».
Тем не менее защита интеллектуальной собственности оказывается нужна всем! Но при этом владельцы бизнеса начинают понимать важность данной проблемы только тогда, когда уже случился инцидент. Образ «жареного петуха» как певца инцидент-менеджмента никто не отменял. Как правило, вначале риски игнорируются бизнесом, потом принимаются и только, когда становятся тормозом для бизнеса, они начинают перевешивать. Это правило готов был подтвердить и Андрей Селезнев: когда компания Marussia Motors насчитывала не больше пятидесяти сотрудников, развивались очень интенсивно. Но по мере роста и увеличения количества профессионалов из разных областей, скорость по некоторым направлениям снизилась. «До этого мы действительно больше смотрели на возможности, чем на риски. А когда мы стали международной компанией и в штате появились иностранные юристы, тогда мы были вынуждены учитывать и риски».
«Я сам занимаюсь безопасностью и могу объяснить любому важность этих вопросов. Но когда дело касается конкретных денег и когда они не лежат в разных плоскостях бюджета, как это бывает в больших компания, то я уверен, что предприниматель выберет возможность, а не риски», — убежден Рустэм Хайрединов.
На практике, прежде чем переходить к техническим средствам защиты, очень часто вначале приходится решать множество правовых вопросов: что, от кого и на каком основании нужно защищать. Но в результате выражение «нормотворчество, или бумажная безопасность» получило некий негативный оттенок. Однако надо понимать, что изначально цель была благородная — развить определенные привычки обращения с информацией, которая облегчает техническую защиту. Нас очень быстро приучили к тому, что нельзя не замечать и игнорировать оставленную сумку в метро. Участники дискуссии были единодушны, что если не выработать аналогичную культуру обращения с информацией, то никакие технические средства нас не спасут. К сожалению, сейчас это вылилось в кипы бумаг, чей объем измеряется десяткам сантиметров и которые никто не будет читать. Но вопрос не в том, надо ли это делать, а в том, как это делать. Но хотелось, чтобы в обсуждение этих вопросов были вовлечены владельцы бизнес-процессов, юристы, финансисты, тогда у темы DLP проявятся совершенно новые качества.
Источник: IT Manager №10,2012
Опубликовано 01.11.2012
Об авторах
