Кто, если не ты?
Если не можешь принять, попробуй измениться, ведь кто, если не ты сам в этом себе поможешь.
Я родился в Советском Союзе, в семье, где труд, стремление познать новое и готовность оказать помощь тем, кто в ней нуждается, уважались наравне с непреложными библейскими заповедями. На щедрой земле Семиречья семейные традиции воронежских малороссов (по линии отца), переехавших эти края в годы столыпинской реформы, соединились в нашей семье с устоями сибирских казаков (по линии мамы), вставших на охрану среднеазиатских границ Российской империи во второй половине XIX века. В этой части Казахстана, у подножия величавых гор Тянь-Шаня, удивительным образом пересекались судьбы людей разных национальностей, разного уровня культуры и образования: физиков, инженеров и строителей научного городка Института ядерной физики вблизи Алма-Аты, в котором прошло мое детство, школьные и студенческие годы. Казахи, русские, украинцы, корейцы, уйгуры, немцы, татары, турки, греки, курды, узбеки и представители многих других наций бок о бок трудились рядом «на благо советской науки», вместе растили детей, вместе выходили и на субботники, и на праздники, и на встречи с артистами ведущих театров страны, с космонавтами, учеными с мировым именем, приезжавшими в институт. И несмотря на то что жизнь разбросала выходцев из поселка Алатау по разным странам и континентам, и я, и мои друзья с большой теплотой вспоминаем ту атмосферу энтузиазма и доброты, в которой формировались наши жизненные принципы.
В то время для меня графа «национальность» была лишь атрибутом, свидетельствовавшем о принадлежности человека к определенной культуре, к особенностям домашней кухни того или иного народа, к языку, на котором, дополнительно к русскому, могли говорить в своих семьях мои сверстники и их родители. Уже позднее, занимаясь построением генеалогического дерева, я насчитал в нашей семье представителей 26-ти национальностей, людей разного социального статуса и уровня образования. Ни декабрьские события 1986 года в Алма-Ате, ни последующие за мартовским референдумом 1991 года решения трех высокопоставленных лиц России, Украины и Белоруссии о развале Союза, ни даже пренебрежение, с которым отдельные московские чиновники относились к соотечественникам из ближнего зарубежья (а я приехал в Москву в 1995-м для работы на проектах USAID и Российского центра приватизации), к счастью, не повлияли на один из моих главных принципов — воспринимать людей по их делам и знаниям, которыми они готовы делиться, а не по их национальности или должности.
Возможно, что такая жизненная установка подходит далеко не всем и требует если не понимания, то хотя бы ее принятия, определенного уважения к внутреннему выбору тех, с кем сталкивает жизнь. И в ряде случаев следование этому принципу явно не способствовало моему карьерному росту, но всегда компенсировалось внутренней удовлетворенностью от соблюдения другого жизненного принципа «It is better to give, than to receive» и именно в английской версии.
Появлению такой жизненной установки способствовали живые примеры трудолюбия и самоотдачи моих дедов и родителей, проявления их заботы о близких и других людях, которые я наблюдал день за днем в самых разных ситуациях. Некоторые из таких примеров приведены в книге «И тогда деревья заговорили...» — мы написали ее с мамой о моем отце. Кроме того, в формировании этой установки немаловажную роль сыграло запавшее в душу, примерно в возрасте 10–11 лет, стихотворение Леонида Мартынова «След»:
А ты?
Входя в дома любые —
И в серые,
И в голубые,
Всходя на лестницы крутые,
В квартиры, светом залитые,
Прислушиваясь к звону клавиш
И на вопрос даря ответ,
Скажи:
Какой ты след оставишь?
След,
Чтобы вытерли паркет
И посмотрели косо вслед,
Или
Незримый прочный след
В чужой душе на много лет?
и исполненная Марком Бернесом песня «Я работаю волшебником» на стихи Льва Ошанина:
…Не жалеть для друга ничего,
Думать о других немножко тоже,
Вот мое простое волшебство,
Может быть, и ты мне в нем поможешь.
И если первые два жизненных принципа в том виде, как они описаны выше, сформировались в годы учебы в университете, то третья установка с раннего возраста определяла многие поступки, которые требовали расстановки приоритетов и выбора вариантов. Сейчас уже не помню, из какой сказки или притчи пришел этот вопрос: «Ты кто? капитан Хочу? или капитан Надо?», но установка отдавать предпочтение второму капитану, задавая самому себе следующий вопрос: «Кто, если не ты?» и принцип «В первую очередь правильно делать то, что надо делать» как на работе, так и в семье стали частью образа жизни, привычки рассчитывать только на свои силы (даже работая в команде), помогая оставаться самим собой. Принцип достаточно неоднозначный, поскольку в его основе заложен внутренний конфликт между «хочу» и «надо». Но при этом наибольшее удовлетворение от реализации самого принципа получаешь, когда «хочу» и «надо» совпадают, и не только внутри себя, но и как результат совместного выполнения «надо» с друзьями, коллегами, близкими. Достаточно вспомнить получение призового места в составе команды на соревнованиях, свой вклад в общую победу, и уровень адреналина в крови повысится даже много лет спустя.
В последние годы постоянно следовать третьему принципу —в первую очередь правильно делать то, что надо делать, — в части «в первую очередь, … то, что надо…» становится все сложнее. Причина достаточно понятна — периодическое несовпадение внутренних ожиданий относительно «хочу» и «надо» с близким окружением: как между поколениями (ведь дети, тем более взрослые, имеют свое «я»), так и между коллегами и работодателями (в этом случае все больший интерес вызывает тема психологического контракта). Но в такой ситуации на помощь приходит первый из описанных выше принципов: «Воспринимать людей по их делам и знаниям, которыми они готовы делиться, а не по их национальности или должности», а точнее последующее за восприятием действие: «Если не можешь принять, попробуй измениться, ведь кто, если не ты сам в этом себе поможешь».
Опубликовано 03.02.2014