Серджио ПЕССОА: «Компания, которая начинает работать в Бразилии, начитает пользоваться всеми правами национального производителя»
Серджио Пессоа (Sergio Pessoa) много лет работал директором по развитию рынков в Brasscom – бразильской ассоциации IT- и телеком-компаний. А сегодня в кругу его задач как руководителя калифорнийского представительства APEX Brasil (Государственное агентство Бразилии по поддержке экспорта) входят привлечение международных инвестиций в бразильский высокотехнологичный сектор и продвижение услуг отечественных IT-компаний на международных рынках.
На вопросы президента РУССОФТ Валентина Макарова отвечает Серджио Пессоа.
Что такое APEX Brasil?
Это государственное учреждение, осуществляющее свою деятельность во взаимодействии с министерством экономического развития. У нас 80 направлений деятельности, развитие которых мы поддерживаем, и по каждому из этих них есть партнер в лице соответствующей бизнес-ассоциации. В области ИТ, например, это Brasscom – очень похожая на РУССОФТ. У нас два приоритета. Первый – интернализация бразильских компаний, то есть создание совместных предприятий, привлечение инвестиций, продвижение экспорта и создание офисов в других странах. Второй приоритет – привлечение инвестиций в технологичные секторы нашей экономики и открытие в Бразилии офисов иностранных компаний, организация их производства в нашей стране.
За какой участок отвечаете вы?
У APEX есть офисы в разных странах, в том числе в Москве. Я отвечаю за представительство APEX в Калифорнии и продвижение моей страны на этом рынке. Сейчас мы развиваем программу «Старап-Бразил»: государство финансирует 100 бразильских компаний, работающих в Силиконовой долине. Каждой из них предоставляется 100 тысяч долларов для акселерации – ускорения движения инноваций. На каждом рынке мы помогаем этим компаниям юридически, с консалтингом, создаем PR-имидж Бразилии как центра высокотехнологичного бизнеса. Помогаем и финансово, чтобы проводить общий маркетинг. Есть у нас партнер – ассоциация SOFTEX, которая объединяет СМБ-компании, разрабатывающие ПО.
Как осуществляется взаимодействие между APEX и ассоциациями?
Без самого тесного взаимодействия APEX с ассоциациями ничего полезного не произойдет. Работая в Нью-Йорке в Brasscom, я уже был в тесном контакте с APEX. Мы вырабатывали общий стратегический план работы на американском рынке, участвовали в совместных мероприятиях, в частности финансировали бизнес-миссии бразильских компаний в Америке. И когда APEX решила открыть офис в Сан-Франциско, меня туда позвали, поскольку я обладаю опытом взаимодействия с APEX. Если раньше я занимался продвижением только ИТ, то теперь отвечаю за продвижение 80 направлений бизнеса, причем, повторю, для каждого есть своя ассоциация, которая указывает, куда этому направлению следует двигаться. По каждому из 80 секторов вырабатывается двухлетний план, закладывается финансирование, которое обеспечивает министерство экономического развития, и этими финансами поддерживаются согласованные с ассоциациями мероприятия. В основе плана лежит анализ рынков, на которые имеет смысл выходить, для чего привлекаются юристы, консультанты, вместе вырабатывается план действий, финансируемый APEX.
Интересно: наши страны так схожи и по территории, и по количеству населения, а объем IT-рынка Бразилии в четыре раза больше российского. Как вы думаете, почему?
Вы правы, даже экономика у наших стран схожая: значительная ее часть базируется на добыче полезных ископаемых, древесины, нефти и газа, очень развито сельское хозяйство. Такая диверсификация возникла из-за того, что мультинациональные корпорации пришли в Бразилию довольно рано, в 20-30-е годы прошлого века. И, пока в России развивалась Советская власть, у нас уже создавались бизнесы, основанные на высоких технологиях. Сегодня около 200 миллионов наших граждан обеспечены высокотехнологичными финансовыми услугами, банковской системой, развиты энергетика, ритейл, электронная промышленность, имеются собственные платформы для добычи нефти на шельфе. Приехав первый раз в Нью-Йорк, я понял, насколько уровень банковских услуг в Бразилии выше, чем в США. Очень важно, что направление инновационного развития в нашей стране давно поддерживается правительством, поэтому у нас есть достижения мирового класса: платежные системы, сегмент авиастроения конкурирует с российскими самолетами КБ «Сухой». Биотопливо – большое технологическое достижение Бразилии. Мы решили проблему замены бензина, и теперь автомобили у нас заправляются топливом, созданным на основе растительного сырья. В процессе инновационного роста сформировался средний класс: 40 млн бразильцев, можно сказать, перешли из бедности в средний класс, обусловив большую потребность в новых продуктах и они являются проводником новых технологий. Бразилия занимает третье место в мире по количеству персональных компьютеров и четвертое место по количеству мобильных телефонов и автомобилей. Комбинация всех этих факторов и привела к тому, что у нас взрывообразное развитие интернет-индустрии и IT-индустрии в целом. Бразилия сейчас третья в мире по количеству пользователей Интернетом и на второй позиции по количеству пользователей «Фейсбуком» и «Твиттером».
В России есть «Яндекс» – почему в Бразилии нет собственного поисковика?
Поисковик свой есть, но он не так сильно развит, как «Яндекс». Однако есть сильные местные игроки, которые завоевывают большие доли рынка. Например, компания Total, по объему продаж своей ERP-системы опережающая таких китов, как SAP, Oracle, и другие американские корпорации. Повторяю, у нас очень развита внутренняя интернет-торговля.
Как Россия и Бразилия могут сотрудничать в области ИТ?
То, что наши страны находятся так далеко друг от друга, не способствует развитию конкуренции напрямую. Значит, надо искать пути взаимовыгодного сотрудничества. Например, через нас можно попробовать выйти на американский и латиноамериканский рынки. Надо готовить совместные проекты. Понятно, что у наших стран разная ментальность, разная культура, поэтому нужны локализация и кастомизация. С другой стороны, в содружестве с российской компанией, которая уже работает в Европе, можно попробовать и бразильским игрокам выйти на европейский рынок.
Раньше в Бразилии был очень силен протекционизм – как обстоят дела сейчас?
У нашей страны всегда стояло главной задачей построить местное производство. Протекционизм протекционизмом, тем не менее, любая компания, которая приезжает в Бразилию и начинает работать, по конституции становится бразильской и пользуется всеми льготами и всеми правами национального производителя, независимо от формы собственности. Так, если зарубежная компания работает в автобизнесе, то, чтобы она могла воспользоваться льготами, в ее автомобилях должно быть не менее 65% компонентов, произведенных в Mercosur (зона общей торговли стран Латинской Америки и Карибского бассейна, охватывающая 55,3% населения. – В. М.). В нефтяной промышленности примерно такая же ситуация: в зависимости от того, что именно производит, добывает или исследует компания, ей назначается доля обязательного оборудования, заказы на производство которого должны быть размещены в Бразилии. Если вы местный производитель, участвуете в тендере и цена вашего продукта на 25% выше, чем у конкурента, то выиграет ваш товар. Любая, даже мультинациональная компания, которая ведет производство в Бразилии, может выставить на конкурсе более высокую цену, чем другие участники, и тем не менее победить. Этим мы стимулируем инвестиции в свою страну.
Бразилия вела борьбу с бедностью разными способами – малообеспеченные бразильцы имеют сегодня возможность учиться?
В разных регионах действуют разные образовательные программы. Появление среднего класса, а он растет из бедняков, сформировало целый слой новых кадров, нуждающихся в образовании. Есть также национальная программа доступа к технологиям в образовании для школьников. Есть программы, направленные именно на молодежь, например «Наука без границ», когда 100 тысяч человек направляют в 50 лучших вузов мира на двухлетнее обучение, для чего им выплачивают по 100 тысяч долларов. За это время они, как предполагается, должны получить более глубокое понимание процессов, происходящих на глобальном рынке, и, вернувшись домой, а это обязательное условие, содействовать тому, чтобы их родная страна все больше открывалась глобальному рынку. Кроме того, в наших университетах есть квоты для бедных. Если компания уходит на глобальный рынок, она сразу же становится для Бразилии чужой, поэтому практически все, кто предпринимает подобный шаг, оставляют офис в нашей стране. Например, компания Stefanini. Будучи самым крупным поставщиком IT-услуг в области финансов в Бразилии, она работает еще в 40 странах. В частности, имеет большие планы по выходу на российский рынок – в ноябре прошли переговоры с российскими компаниями, но пока продаж в России у нее нет. Индийские компании выходили на бразильский рынок, но не смогли на нем остаться. Ушли все, не было с индийской стороны стремления работать на равных условиях, они не смогли соблюсти интересы двух сторон, у них был только интерес продать. Бразилия заинтересована в технологическом сотрудничестве с российскими компаниями, особенно в области информационной безопасности. Хотелось бы, чтобы этот интерес реализовался.
Опубликовано 27.08.2013