Цифровая революция и аналоговая контрреволюция
Чем больше вам кажется, что вы видите, тем легче вас обмануть».
Из к/ф «Иллюзия обмана»
Про цифровую экономику, блокчейны, индустрию будущего и прочие аджайлы сейчас не услышишь, наверное, только из утюга. С высоких трибун об этом говорят государственные мужи, вчерашние школьники проводят семинары «Как собрать 100 миллионов долларов на ICO», на десятках каналов Telegram ведутся дискуссии на темы типа «лопнет ли пузырь биткойна?» или «когда же, наконец, победит истинная криптоанархия?» Множество Остапов Бендеров всех мастей стремится поиметь свой маленький профит, пока не успокоился хайп, и на этом фоне теряются реальные профессионалы, с помощью нового инструментария создающие реальное будущее. А что действительно делают эти профессионалы, пока внимание всего мира отвлечено на игры с курсами биткойна и эфира, — мало кто знает.
Что же происходит на практике? Что нас ждет на пути всеобщей цифровизации? Я бы выделил здесь несколько основных аспектов.
Клячу истории загоним.
Левой!
Левой!
Левой!
В. В. Маяковский. Левый марш
Первый — масса мобильных, активных конечных «бытовых» пользователей, которые все больше не мыслят свою жизнь без цифровых продуктов, для которых беспроводная связь с чайником — это нормально, а отсутствие Интернета из-за аварии у провайдера — одна из главных проблем бытия. Новые цифровые штучки, придуманные и тщательно упакованные хитроумными маркетологами огромных корпораций вкупе с технологами и разработчиками, входят в быт людей безболезненно, становятся неотъемлемой частью нашей жизни. Вот казалось бы, зачем чайнику беспроводная связь? Жили без нее веками — и будем жить дальше. Но нет. Тысячи рекламных роликов объясняют нам как, это круто и вообще «вау!», и это теперь не просто чайник а «Интернет вещей»! И всё, попробовал разок включить его из соседней комнаты через блютус — и «попал», дальше жить без этого не можешь...
На эту же цель — создание новых цифровых сервисов — работает множество разнообразных стартапов, в питательном бульоне которых рождается, варится, потом умирает (большинство) или успешно реализуется (гораздо меньше) множество идей, направленных, опять же, в большинстве на создание приложений, роботов, алгоритмов.
И уже иногда задумываешься с этой всей гаджетизацией повседневной жизни: а что будет, если даст сбой «Яндекс.Навигатор»? Это же мгновенно парализует как минимум всю Москву... Но, как говорится, пока гром не грянет — мужик не перекрестится, и мы все больше впускаем «цифру» в свою повседневную жизнь и полагаемся на ее надежность, не беря в расчет возможные угрозы и последствия и не рассматривая альтернативы.
И чем моложе пользователи, тем они «цифровизированнее», тем более для них привычно жить со смартфоном в руке, а слово «банк» ассоциировать только со страничкой в Интернете.
Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.
Народная поговорка
Другой аспект и другая ситуация — в корпоративном и государственном мире. И это очень сильно завязано на менталитет и сложившиеся методы управления, характерные для конкретной отрасли. В чем это выражается?
Наибольшую трансформирующую роль цифровые продукты приносят эффект, когда за счет их использования кардинально упрощаются или ускоряются бизнес-процессы или драматически уменьшаются потребные ресурсы. Например, один электронный процесс заменяет десяток ручных или новая технология на порядок производительнее предыдущей. При каких условиях это возможно? Когда все участники процесса, или по крайней мере ключевые, заинтересованы в применении новых методов работы обладают необходимым влиянием и ресурсом и могут изменить (не просто «улучшить» или «оптимизировать», а именно принципиальным образом изменить) старые процессы и консервативный образ мышления. Цифровые продукты существенным образом меняют границы ответственности и функционал сотрудников и подразделений, делают структуры более «плоскими» и «сетевыми», что требует совершенно иного подхода к управлению.
Например, когда процессом распределения заявок на кредиты в ВРМ-системе банка управляет не ряд менеджеров, действующих по сложному бизнес-процессу с авторизациями, контролями и прочим, а интеллектуальный механизм, который в зависимости от множества критериев (опыт сотрудника, наличие у него пула заявок в работе, сложность, экстерриториальность, часовые пояса и т. п.) автоматически распределяет заявки между рядовыми сотрудниками, минимизируя время обработки заявок и загрузку специалистов, а также полностью устраняя из процесса ненужные уровни управления.
Что же происходит на практике? На практике зачастую персонал либо не может воспринять новые методы работы, либо саботирует их. Далеко не всегда новое воспринимается на ура.
Приведу пример. Сталкивался с ситуацией, когда предприятие закупило дорогой, мощный, наукоемкий софт для управления проектированием промышленных объектов. Но, тем не менее, проектировщики, потратив дополнительно денег, сделали на его базе самописку так, что она полностью повторяла привычный им «бумажный» бизнес-процесс: сотрудники одного проектировочного подразделения (дисциплины) выпустили чертеж, расписались, передали его сотрудникам другого подразделения, те дорисовали свое или дали комментарии, подписались, передали обратно, и так по кругу. И это в то время, когда функционал софта позволял сотрудникам всех подразделений проектировщиков работать с одной моделью объекта параллельно, одновременно и согласованно проводить в ней изменения, экономить сотни человеко-часов и выдавать более качественный продукт заказчику за счет более качественного проекта и существенного снижения количества ошибок. Но для этого нужно было разрушить старые границы ответственности, изменить культуру «перекладывания ответственности» и ее «избегания», научить сотрудников взаимодействовать и доверять друг другу, выстроить новую систему мотивации и т. п. На это ресурс выделен не был (об этом даже никто толком не задумался) — в итоге деньги потрачены, по сути, на цифровизацию старых неэффективных методов работы, предприятие не получило нужного результата, а вопросы «потратили столько денег, и что?» адресовались ИТ-службе. И такие истории сплошь и рядом.
Именно из-за ментальной неготовности к соответствующей перестройке внутренних методов и процессов работы, а также из-за неудовлетворительного качества данных многие предприятия просто еще не осознали необходимость использования даже оптимизационных решений, не говоря уже о переходе к полностью цифровому производству. Да и позволит ли состояние и «современность» оборудования это сделать? Во многих случаях — уже нет, зачастую только с полной сменой парка оборудования (и сотрудников?) можно проложить себе путь в разрекламированную «Индустрию 4.0».
Нет, — сказал он с огорчением, — это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже.
И. Ильф, Е. Петров. Золотой теленок
Особо тяжелая ситуация в государственных структурах. Помимо указанного выше человеческого фактора, там в игру вступает еще и фактор «выживания в принципе» какого-то государственного органа в случае его перевода в цифровой вид. Хайп вокруг блокчейна и смарт-контрактов поднят неимоверный. Но если вдуматься, множество функций государства по заверению, хранению и выдаче информации действительно могут просто отмереть. Например, могут кардинально измениться функции нотариата, исчезнуть большинство функционала организаций, ведущих различные открытые электронные реестры... И это прямая угроза для армии чиновных клерков, которые теряют свою значимость. Да и без блокчейна грамотное, с параллельным кардинальным реинжинирингом, использование средств автоматизации даст огромный эффект.
Получается, как говорил незабвенный профессор Преображенский, опять «разруха в головах»? Да. Но она будет постепенно устраняться. Тем более что все больше в деловую среду приходят новые поколения — Y, Z, более индивидуалистические, практически с детства цифровизированные, в большей степени привыкшие к постоянным изменениям. И для представителей этих поколений уже непривычно видеть живого рекрутера, шерстящего базы данных кандидатов, вместо обученной на эту задачу нейросетки, или общаться с живым сотрудником кол-центра банка вместо нажимания кнопок по указке электронного голоса.
Скорее всего, цифровые сервисы, особенно созданные на базе алгоритмов машинного обучения, предиктивной аналитики, существенно изменят и бизнес-ландшафт, и картину на рынке труда. Часть профессий, суть которых — повторяющиеся и вполне алгоритмизуемые или заменяемые искусственным интеллектом действия, отомрет, а занятые на подобных позициях люди вынуждены будут искать себе другие сферы занятий либо просто «осядут» в виде балласта. Неслучайно эксперименты, тестирующие реакцию индивидуумов и общества на введение безусловного основного дохода, уже начались в нескольких странах. Видимо, эти экспериментаторы просчитывают самые радикальные последствия повсеместной цифровизации и роботизации. Сколько на это уйдет времени? Трудно сказать.
Одно понятно: в цифровизацию вкладываются такие усилия, что, кажется, ее победа неизбежна. И никакие «новые луддиты» не смогут развернуть этот процесс вспять, пока не случится какой-либо глобальной катастрофы типа выхода из-под контроля какого-либо поколения искусственного интеллекта.
Теплый, ламповый мир... Прощай.
Опубликовано 29.09.2017