Константы и переменные бизнес-образования
О переменах на рынке образования, значимых для ИТ-руководителей, рассказывает Александр Соколов, директор Школы IT-менеджмента РАНХГиС.
Вы следите за российским рынком бизнес-образования как минимум последние двадцать лет. Школа — активный участник этого рынка. Какие существенные изменения вы отмечаете в последние годы?
В развитии российского рынка бизнес-образования явно выделяются два периода. Один — это 2000–2009 годы, второй с 2009-го до текущего момента. Первый период был временем стремительного роста всего ИТ-рынка, более 10% от года к году. Западные вендоры были очень активны в России, практически все компании создавали инфраструктуры и развертывали бизнес-приложения. Для множества этих проектов остро требовались управленцы, и новые программы подготовки ИТ-менеджеров стартовали ежегодно. Но эйфория бесконечной не бывает.
После кризиса 2009 года многие учебные программы были свернуты. Начиная с 2013 года рынок бизнес-образования стабилизировался. Появляются и новые игроки, и новые программы, но большинство не выдерживают больше двух-трех лет.
Меняется и направленность обучения. Цифровая трансформация в центре внимания уже около десяти лет. В госсекторе должность директора по цифровой трансформации, CDTO, официально утверждена и признана необходимой. Реальное содержание самой трансформации, так же как и должностные обязанности такого руководителя, все еще в стадии обсуждения и формирования, но это вопрос отдельный. За последние годы многие бизнес-школы и учебные центры открыли специальные программы обучения для директоров по цифровой трансформации, причем позиционируют их как нечто совершенно новое, как особое направление, тесно связанное с бизнесом.
На мой взгляд, в большинстве российских компаний роль CDTO возложена на CIO или ИТ-директоров, на «первое лицо ИТ-департамента». Вполне естественно, что руководитель такого уровня просто обязан понимать, как бизнес устроен, как он действует и управляется. Мы всегда позиционировали программу MBA «Информационный менеджмент» (CIO) как программу подготовки ИТ-руководителя, который хорошо понимает бизнес, принимает участие в стратегическом планировании. Поэтому наши выпускники готовы и к роли руководителя цифровизации компании, меняющей бизнес-модели.
Однако и мы сами провели уже несколько наборов на программу «Цифровая трансформация для ИТ-руководителя», но сделали это обучение краткосрочным. Мы считаем данный курс скорее дополнительным к базовым, основным программам бизнес-образования.
Более специфичны по сравнению с курсами по цифровой трансформации базовые программы бизнес-образования для директоров по информационной безопасности. У нас такая MBA-программа появилась в 2011 году, когда резко вырос интерес к ИБ и важность этого направления. С тех пор интерес не только не падает, но и растет. Именно программы и кейсы, связанные с ИБ, мы меняем чаще всего. Мастер-классы по ИБ пользуются большой популярностью.
Об этом не так много говорят, как о цифровой трансформации, но принципиально ситуация развивается также: для успешного ведения бизнеса необходимо, чтобы руководитель ИБ понимал методы работы бизнеса, принципы управления им. Пандемия ковида, которая рывком перенесла нас в такое цифровое будущее, о котором мы еще только говорили, это очень ясно показала. Управление ИБ и управление бизнесом — прямо связанные вещи. Фанатизм тут не нужен, нужно взаимопонимание. Я уверен, что эта мысль, еще совершенно не очевидная пару-тройку лет назад, теперь пробьет себе дорогу куда быстрей: нельзя руководить департаментом ИБ без глубокого понимания бизнес-реальности, а значит, нужно учиться.
Пандемия сделала дистанционное обучение нормой, нравится это кому-то или нет. Как вы оцениваете это технологическое и организационное изменение?
Мы всегда были против обучения вне аудитории, потому что бизнес-образование — это не только и не столько приобретение знаний, это изменение людей. Их манеры общаться, думать, решать задачи, взаимодействовать, даже одеваться, может быть. А для этого нужна живая среда, общение с преподавателями, с другими слушателями, нужна реакция коллег на «меняющегося меня», обратная связь. Известно, что во время пандемии многие крупные бизнес-школы мира потеряли значительную часть студентов. Это случилось именно потому, что «чистый» онлайн не оправдывает ожиданий от бизнес-образования.
Другая сторона вопроса — ключевой для бизнес-образования метод обучения через кейсы. Они меняются, причем буквально каждый год. Для каждой следующей группы наши преподаватели ищут свежие примеры, актуальные ситуации. Поэтому застывшие, единожды записанные курсы — не наш путь. Одно время это было очень модно — выпускать записи учебных курсов, но даже в исполнении лучших профессоров такой диск реального общения не заменял.
Нынешняя «дистанционка» показала, что наиболее работоспособен гибридный подход: большая часть группы занимается в аудитории, а кто-то присутствует онлайн. Мы именно так и работаем, результаты полутора лет вполне убедительные и положительные. Я полагаю, что новая гибридная модель уже стала новой нормой, она не исчезнет и после окончания пандемии.
Интересно, что сами слушатели совершенно не стремятся к онлайну. Думаю, они и на работе от него порядком устают. Больше половины всегда приезжает на лекции лично. Дистанционное подключение — скорее исключение, чем правило, но это очень удобная возможность для наших и так очень занятых слушателей.
Конечно, теперь люди очень мобильны и всегда на связи, и на бизнес-образование это влияет прямо и непосредственно. Мастер-классы, лекции, конференции проходят в сети: и мы, и наши коллеги из других школ делают это онлайн, предоставляют возможность подключаться либо только слушателям, либо даже всем желающим. За время пандемии культура проведения онлайн-мероприятий заметно выросла, сложились новые правила, новые нормы сетевого общения, они одинаково приняты во всем мире, и это очень облегчает задачу организации таких встреч.
Меняются ли мотивация, состав, возраст, проблемы слушателей программ MBA?
Мотивация практически не меняется. Как и двадцать лет назад, сильнее всего влияют три фактора: желание получить новые знания и систематизировать свой практический опыт, стремление получить престижный диплом, повышающий ценность на рынке труда, и намерение расширить деловые контакты.
В начале двухтысячных на посту ИТ-директора, скорее всего, можно было встретить бывшего физика или математика, теперь же это люди, как правило, с профильным ИТ-образованием. У нас по-прежнему не более 20% слушателей, чье обучение оплачивает организация. Этот показатель не меняется многие годы.
Есть еще один момент, который совершенно не изменился за все время нашей работы, — «переворот сознания». Это слушателям легко не дается. Стать руководителем, начать мыслить как руководитель, принимать решения не с точки зрения ИТ, а с точки зрения бизнеса — по-прежнему непросто и новому поколению.
Отраслевых тенденций я не вижу: приходят учиться из всех отраслей, особенно финансовый сектор, производство, торговля, услуги, телекоммуникационные компании.
По возрасту тоже нет изменений: 33–35 лет. Наверное, чаще всего именно к этому возрасту среднестатистический ИТ-специалист определяет, в какую сторону он хочет дальше развиваться: наращивать компетенции как специалист или расти как менеджер. Обычно, уже накопив некоторый управленческий опыт, люди понимают, что для дальнейшего роста желательно получить бизнес-образование.
Что известно о том, как складываются карьеры ваших выпускников? Есть ли какие-то закономерности в том, куда шли ваши выпускники раньше и куда они идут теперь?
Мы ведь учим не студентов. Многие приходя к нам, уже занимая позиции ИТ-руководителей, в первую очередь именно в этой роли хотят они быть успешными. И это получается. По окончании кто-то упрочивает позиции в своей компании, кто-то переходит в более крупную. Есть немало выпускников, после получения бизнес-образования отошедших от управления именно ИТ-департаментом. Знание ИТ и понимание бизнеса дает синергетический эффект для развития карьеры.
По нашим данным, более трети выпускников стали генеральными директорами или открыли свой бизнес. Госсектор потребляет все больше ИТ-кадров, в том числе и со степенью MBA. Среди наших преподавателей немало наших выпускников: набирая опыт, люди хотят им делиться, но обычно полностью в преподавание не уходят.
Большинство наших выпускников делает успешную карьеру: мы можем это уверенно утверждать, потому что с первых выпусков прошло почти 20 лет. Однако мы не склонны полностью приписывать эти успехи себе, Школе или же бизнес-образованию в принципе.
Они такие успешные, потому что мы их здорово научили? Или же они потому и пошли учиться, что были очень сильно мотивированными, нацеленными на успех и способными к нему? Я склоняюсь к мысли, что все же скорее верно второе утверждение. Никакие «корочки» личности не заменят, хотя в процессе обучения личность, конечно, меняется.
Почему вы считаете важным для ИТ-руководителей получить бизнес-образование?
Современный ИТ-директор или, как говорят международные эксперты, CIO пятой генерации, — это топ-менеджер, входящий в совет директоров, принимающий участие в стратегическом планировании и развитии компании. Он должен не только знать ИТ, но и говорить с бизнесом на понятном языке. Сейчас особенно, в период резкого интереса к цифровым технологиям и в связи с этим быстрых изменений и новых вызовах бизнеса, c ИТ-руководителей повышенный спрос.
Еще двадцать лет назад опросы CIO западных компаний (они были опубликованы на портале CIO.com), показали, что для успешной карьеры такие руководители на первое место ставили стратегическое видение и коммуникации, а непосредственно глубокое знание информационных технологий ставили лишь на третье-четвертое место. Сейчас это еще актуальней.
Опубликовано 28.10.2021