Новый пласт бытия. Часть 1

Новый пласт бытия

• Часть 1
• Часть 2

Вселенский разум, желая познать себя, создал грубую материю,

Дабы та, самоорганизовываясь, создала в себе информацию, 

Глядя в которую, как в зеркало, он познавал себя.

Почти Гегель 

Предисловие

Можно представить некий парад-алле. Начинает его, естественно, Аристотель с томиком своей «Аналитики» под мышкой. Далее идет непонятная толпа древних философов, превративших все это в «Логику». Жаль, что их не расписать поименно. Они это точно заслужили. Грустно стоят в сторонке средневековые теологи. Они в большинстве своем не при делах. Особняком средь них ухмыляется Фома Аквинский. Словно говорит: «А я ведь первый попытался описать бога логическими высказываниями». Улыбается Декарт. Он вроде бы и ни при чем, но многое сделал для математики как науки и тех ее разделов, которые ведут к ИТ. И вот наконец, выходит пара – Бэббидж и Лавлейс. Глядя на эту привлекательную молодую даму, не догадаешься, что без нее история кибернетики и ЭВМ, конечно, состоялась бы, но уж точно гораздо позднее. Вот она наследственность Байрона, знал бы бедный лорд толком-то дочь и не видевший! Следом вышагивает всем известный Иоганн фон Нейман, он восклицает: «Мы не строили компьютеры, мы проектировали вселенную!» За ним уже идет толпа знакомых персонажей от Гейтса, Джобса до Цукерберга и Брина. Возле них, как и положено неприметно, двигаются кураторы из спецслужб, именно там родилось многое из того, что мы знаем в современном ИТ, но люди так любят мифы, а мифы о гениях-одиночках хорошо продаются в эпоху, когда все создается большими коллективами. Ну да по порядку.

Введение, или Почему не вирус

Признаюсь, тема вируса цифры меня несколько обескуражила. Все же у вируса есть вполне четкое описание. С вполне четкими признаками вирус всегда паразит, живущий за счет другой системы, принадлежащий хозяину. Вирус всегда массово реплицируется, он воплощенная идея репликации, а информации геномом, или программным кодом, или еще как – это уж вторично. В «цифровизации» вирусным, пожалуй, является, только сам термин. Наши «великие лингвисты» не далеко ушли от поп-звезд из 90-х, которых хлебом не корми, дай применить англицизм не к месту – так и у этих руссицизмы лезут там, где давно существует понятие IT.

На первый взгляд проникновение ИТ отдаленно похоже на вирусную экспансию. Существовали совершенно разные компоненты того, что мы называем природой. Позже возникло то, что мы обозначаем как «планетарная цивилизация». И в то, и в другое сейчас проникают технологии, они повсеместны. Однако мы не наблюдаем признаков вирусной экспансии. Что считать таковыми? Факт проникновения? А какое оно, проникновение? Вот тут мы видим, что везде, куда проникли ИТ, меняется качество. Правда, не всегда в лучшую сторону, однако есть смысл говорить о перерождении системы. Вирус себя так не ведет. Вирус не апгрейдит систему, тут что-то иное, давайте и попробуем с этим разобраться. И начинать надо явно не с дня сегодняшнего.

Первая волна

Когда было первое информационное цунами? Давным-давно на ветках сидели наши предки приматы. Собственно говоря, уже тогда, они издавали набор звуков. Это было, видимо, неслучайно. Во-первых, руки (пардон, лапки) были заняты. Во-вторых, в густой кроне леса голос, вероятно, был как нельзя кстати. В принципе все это существовало не только у них и входило в комплекс первой сигнальной системы. 

Новшество человека в том, что он смог перейти к абстрактным понятиям, то есть сформировать вторую сигнальную систему. Делал он это не в одиночестве. Кроме обезьяньих родственников этим, очевидно, занимались киты и дельфины. Однако без абстрактизации мышления нет современной речи. Именно с помощью символов мы строим послание. Именно с помощью нее, второй сигнальной системы, мы врем друг другу. Вспомните, чем занимаются господа профайлеры? Вся их работа – это улавливать проявления первой сигнальной системы, на языке которой мы не можем врать. Но на языке первой сигнальной системы мы не можем описать задачу и ее решение в общем виде. Именно появление второй сигнальной системы и абстрактного мышления сделало это возможным. Иными словами, первая виртуализация происходила в наших головах. Комплекс ненаследственной информации отделился от соматики организма и зажил своей жизнью. Очевидно, что такая контекст-независимость была большим шагом в передаче накапливаемой информации. И она помогла нам выйти из леса и построить первые жилища. Так что «вирус цифры» сначала появился в наших головах. Правильнее было говорить, конечно, не о цифре, поскольку в теории кодов код – это необязательно цифра. 

Вторая волна 

Вспомним тех же обезьян, китов и дельфинов. С точки зрения второй сигнальной системы они наши родичи. Однако это китобои охотятся на китов, а не киты-«людобои» на людей. Эволюция? Безусловно. Но что мы приобрели в ее ходе? Тут, например, уместно вспомнить кочевников. У них часто была традиция заставлять гонца петь песни, ибо сообщение надо передать точно, а из песни слова не выкинешь. Говоря в современных терминах. Носителем информации была голова гонца. А для защиты от помех применялось избыточное кодирование посредством рифмы и мелодического ряда. Все это в совокупности повышало отказоустойчивость системы передачи данных (автор – гонец – адресат). Думаю, читатель уже догадался. У бедолаг не было письменности. Вот именно это отличает нас и от обезьян, и от китов. Никто из них в рамках своих «цивилизаций» не сделал этого важного шага. Мы единственные, кто формализовал хранение информации на внешних носителях и стал этими носителями пользоваться. Неважно, что используется: клинопись, иероглиф или алфавитное письмо – главное, формализация хранения и ее следствия:

Во-первых, ненаследственный механизм передачи информации стал опосредованным. Когда мы читаем учебник по математике, то многое, что в нем написано, создано авторами, которых уже и в живых нет. То есть внешние носители не только сделали более устойчивым и объемным хранение информации, но и упразднили необходимость передавать ее «из рук в руки». Для нас это очевидные вещи. Но во времена Древней Месопотамии уместно было говорить о «вирусе письменности», который проникает везде. На мой взгляд, с точки зрения философии все же уместнее говорить о новом уровне организации информации.

Во-вторых, абстрактизация на уровне письменности способствовала абстрактизации на уровне мышления. Например, когда мы записываем математическую формулу и делаем ее преобразования, то оперируем символическими представлениями. Фактически мы работаем с абстракциями абстракций и правилами переходов между ними.

В-третьих, подобное письменное обезличивание информации позволило радикально изменить способы ее передачи. Тут и секретность, поскольку письмо можно написать тайно и отдать гонцу в запечатанном виде. И скорость, посредствам почтового голубя. И дальность, как, например, у записки в бутылке, которую влекут океанические течения. Так что «вирус письменности» тоже проникал во все сферы нашего бытия. Асинхронность обмена информацией – то новшество, которое он принес с собой.

Ну и наконец, главное. Хотя исполнительным механизмом для накапливаемой информации все еще осталось человеческое тело, но способ работы с ней уже позволил в ряде случаев оперировать информацией, а не материальными объектами. Поясню на примере. Расшифровка клинописных шумерских табличек четко говорит, что часть из них – это учетная информация о сдаче и хранении натурального продукта. В основном зерно и быки, но не только – и утварь, и импортные товары тоже. Кроме этого, есть расписки о приеме зерна в государственные хранилища в количестве большем, чем налог. Об этом сдатчику выданы таблички – фактически расписки, которые в современных терминах можно назвать справкой об уплате налогов и справкой о депозите в госбанке зерна. Да-да, это не Ротшильды изобрели банки. Так что, как часто водится в истории, был подходящий момент – вспомнили хорошо забытое… 

Третья волна

Следующий качественный скачок, который я бы назвал «волна энергии», произошел на рубеже XIX и XX столетий. Началось все не с Александра Белла, а с Александра Львовича Шиллинга. Тем, кто не в курсе, напомню, что патент Морзе от 1840 года, а демонстрация электрического телеграфа Шиллинга от 1832-го. Правда, стоит заметить, что именно Морзе разработал пятибитный код и печатающее устройство. То есть он применил для передачи дискретный сигнал с четкой системой кодирования. Средства удаленной коммуникации насчитывали к этому моменту уже не одно тысячелетние, и даже разновидности телеграфа уже существовали более ста лет. Однако именно с изобретением электрического телеграфа, а потом и телефона случилось несколько ключевых событий:

Появились соединения «точка-точка». Все классические технологии подразумевали множество человеко-машинных ретрансляторов. И даже первые АТС Белла, хотя и предусматривали работу телефонистки, подразумевали, что в итоге будет соединение «точка-точка». Электрический же телеграф сразу заработал в режиме «точка-точка». 

Во-вторых, именно на электрических схемах произошел качественный философский скачок. Электромагнитная волна, субстанция, не имеющая массу и имеющая предельную по современным представлениям скорость. То есть информация освоила самый быстрый в нашей вселенной способ передачи. Во всяком случае, мы пока других не знаем, и все от импульса в телеграфе до лазерного луча в оптоволокне суть электромагнетизм.

Не менее важна скорость света как таковая. Человек, разумеется, адаптирует все к своему восприятию и хочет все и сейчас. При имеющейся скорости света во вселенной и габаритах Земли понятие «сию секунду» становится – «везде». Согласитесь, уже близко ко «все и сразу». Отсюда следует, что можно говорить о «вирусе электричества» или «вирусе электромагнитной коммуникации», который проник повсюду и изменил не только наш быт, наше производство, но и нашу коммуникацию.

Двадцатый век был веком финансовой аристократии, именно она по объективным причинам правила миром. Именно она, выбрав США своей штаб-квартирой и истребив во Второй мировой войне всех возможных конкурентов, завладела миром через доллар. Вспомним с чего начинали банки? Правильно, с того, что складывали золото в сундук и выдавали бумажку. Или глиняную табличку. То есть… Короче, выдавали взамен информационный конструкт, что пдоразумевает следующие аспекты:

• Натурфилософский. Логично, что это огромная экономия энергии, когда мы по возможности уходим от перемещения материальных объектов там, где можно двигать информацию. Скажу больше, без такой возможности мы не имели бы современную цивилизацию. Вспомните дорогие и сложные Concord и ТУ-144. Ведь в их лице умерла сверхзвуковая авиация. Вместо затратного, но очень быстрого переброса тушки с континента на континент мы очень быстро и сказочно дешево передаем информацию. Только сказочно богатые шейхи готовы нынче переплачивать за передвижение на сверхзвуке, и то, видимо, чтобы выпендриваться, а не для реального дела. 

• «Двигать» электромагнитную волну в этой вселенной дешевле всего, но, кроме этого, появляется возможность разделить условно «быстрые» процессы и «медленные», где все же идет работа с материальными объектами. Это, в свою очередь, позволяет оптимизировать «медленные» процессы. Если, например, у нас есть фьючерсы на нефть, то вся купля-продажа идет виртуально, а отгрузка уже по факту и по возможности в схеме «точка-точка». «Медленный» процесс может стать очень медленным, но максимально эффективным экономически.

• Сама деятельность финансовых институций, которые рулили цивилизацией, способствовала быстрому росту экономики через кредитование. Тут следует оговориться, что работало это на определенном этапе развития цивилизации и сейчас мы как раз переживаем период, когда это уже не работает.