Дмитрий Черных: «Про стартапы и долги»
Жить в Силиконовой долине, кипящей IT-пузырями новых идей, и не попробовать запустить собственный стартап – невозможно. Не удержался от этого и председатель правления корпорации «Галактика», основатель ряда американских компаний Дмитрий Черных. Ниже он рассказывает о том, что такое быть стартапом в Америке, на что клюют американские инвесторы и почему в стране, где всё есть, постоянно чего-то не хватает.
Сам себе стартап
Некогда, в начале 90-х, я сам был американским стартапом – пытался раскрутить проект под названием Metagase. Слова meta – «обширный» и gase – «пристальный взгляд» отражают его суть: интеллектуальный поиск. То бишь поисковик с аналитикой. Шел я по проторенной местными стартап-компаниями дорожке: нашел хорошего CTO, затем место, где сидят инвесторы, – Mello Park. Прошел курсы Elevator Pitch, где обучают искусству короткой презентации. Считается, что единственное место, где «человек с идеей» может встретиться с инвестором, это лифт, и надо за время поездки сказать ему нечто такое, чтобы зацепило.
Инвесторы: ангелы или демоны?
Обученный, как мне тогда казалось, и полный энтузиазма, я начал посещать разные выставки, куда приходят инвесторы. Последние разделяются на две категории. Seed-investors, их еще называют angels, инвестируют в проекты на самой ранней стадии, когда те еще в состоянии непроросших зерен. Вложения делаются относительно небольшие, до 300 тысяч долларов. Понравился тебе, грубо говоря, человек, даешь ему денег, чтобы, когда его компания будет стоить определенную сумму, получить свой процент. Ну а если «зерно» не прорастет – ты проиграл, ничего не получил. Это как в игровом автомате: кинул доллар – проиграл, кинул еще один – снова промах, а на десятый раз выиграл стольник – и ты в плюсе.
Среди бизнес-ангелов немало пенсионеров. Для них инвестиции в стартап – это, скорее, возможность социализироваться. Вложившись в пять - шесть компаний, они надолго чувствуют себя при деле, появляется множество забот, нужно следить за развитием проектов. Иногда их приглашают выпить чашечку кофе, поговорить о бизнесе. Глядишь – дело выгорит, тогда совсем хорошо.
Настоящие, точнее, крупные венчурные инвесторы в лице фондов вкладывают в районе $10-15 млн. И стоит одному из проектов фонда выстрелить, как к нему выстраивается огромная очередь желающих вложить деньги. Коэффициент успешных проектов в фондах – один к десяти.
Борец за идею
Общаясь с инвесторами, я поначалу допускал стандартную для новичков ошибку – рассказывал всем про идею. И занимался бы этим очень долго, если бы меня не остановил один японец, консультировавший в свое время основателей Yahoo. Он рассказал много полезного, в частности развеял мою матрицу предпочтений, в которой я определял, что влияет в большей степени на принятие решения инвестором. Я считал, что важен в первую очередь продукт, а также сам рынок, конкурентная среда, ресурсы, деньги и, наконец, люди – команда проекта. Мне объяснили, что инвесторы смотрят в первую, а иногда и в последнюю очередь на людей. И все решается простой формулой: верю в человека и его команду или не верю. Все остальное неважно. Продукт команда может изменить, если изменится рынок, и сманеврировать, найти себе новую нишу. Но если команда, по мнению инвестора, не способна на подобные подвиги – денег не жди.
Поменяв схему работы и сделав ставку на представление руководителя проекта и его команды в наиболее выгодном свете, мы уже на третьей встрече получили предложение на пять миллионов долларов. К сожалению, предложение нам сделали за месяц до кризиса начала 2000-х. Пока шли финальные переговоры, он наступил, и инвестор заблокировал все операции «до прояснения ситуации». Надо сказать, что американцы, когда не понимают, что происходит, мгновенно блокируют инвестиционную деятельность и ждут. Опираются при этом на два ключевых показателя – уровень потребительского доверия и уровень неопределенности.
А есть ли такие же, но с перламутровыми пуговицами?
Появление такого большого количества стартапов, какое наблюдается в США, невозможно без желания населения постоянно пробовать что-то новое. Привычка американцев к новизне проявляется не только в консьюмерской среде, но и в бизнесе. Мой приятель, который создает приложения для банков, отмечал период – еще до кризиса 2000 года, когда крупные кредитные организации внедряли у себя по пять-шесть конкурирующих технологий. С их помощью на рынок выводилось такое же количество новых продуктов, которые также конкурировали друг с другом. Казалось бы, для чего? Причина в том, что, запуская в разных отделениях конкурирующие продукты, специалисты наблюдали, какой из них приживется, как показывает себя в банке, на рынке в целом. И если результат и там и там был положительный, то определялся очевидный лидер. Тем самым снижались риски опоздания с запуском перспективного продукта либо выбора в пользу неудачного.
В России ситуация иная. Здесь так мучительно долго думают насчет внедрения одной единственной технологии для запуска конкретного продукта, что упускают момент, когда его вообще стоит выводить на рынок.
Чувствуется ли в США господдержка стартапов или IT-компаний
Какой-то специальной помощи нет. Компаниям помогают развиваться экономическая среда и законодательная база: НДС отсутствует, налог на прибыль мизерный, ЕСН порядка 6%. Все остальное – налог на физических лиц, он составляет от 12 до 40%. Но это платит человек, а не компания. В России ЕСН и НДС в совокупности съедают до 60% прибыли. И уровень бюрократии в разных странах несравним. За время ведения бизнеса в Штатах я ни разу не встретился с чиновником. Все коммуникации осуществляются по почте или Интернету.
Вот он какой, такой простой…
Это как раз про американского бухгалтера. Я встречаюсь с ним раз в год. Точнее, встречался в начальный период деятельности компании, а сейчас с бухгалтером взаимодействует офис-менеджер. В течение 15 минут нашей первой встречи мы утвердили схему бухгалтерии. Мне, грубо говоря, потребовалось лишь расставить галочки в списке расходных и доходных операций, которые в принципе присущи моему бизнесу. После этого раз в год бухгалтер просматривает оговоренные ранее документы, подготовить которые никакого труда не составляет, и на этом вся американская бухгалтерия для компании заканчивается. Зарплату сотрудникам рассчитывает внешняя организация. При этом затраты компании на каждого сотрудника составляют примерно $30 в месяц, включая плату за работу по подготовке налоговых документов.
Почему в России не удается создать условия для появления и развития стартапов
У нас пытаются заставить компанию стать чемпионом. Например, в рамках проекта «Сколково». Но нельзя никого заставить быть лучшим. Схема Силиконовой долины иная – «сильные все равно выстрелят». Сами. Без государственной поддержки. За счет среды, которая, с одной стороны, замкнутая, с другой – открытая. Главное качество этой среды, можно назвать ее «среда Силиконовой долины», в том, что она обеспечивает свое развитие самостоятельно. Исторически беда нашей страны заключается в том, что у нас не сложилась культура инноваций, питательная среда для бизнес-идей. А Штаты на этом выросли. Они свое общество строили из анархии. Приходили свободные люди, а уходили вооруженными. Кольт был главным уравнителем. В итоге – все self-made.
Для стартапа нужен стимул. Где его взять в нынешней сытой и благодушной Америке?
Все сыты, но прекрасно знают, что кризис может случиться в любой момент. Поэтому люди не расслабляются никогда. Постоянно самосовершенствуются, повышают уровень образования. Держат себя в тонусе. Кроме того, очень влияет на сознание система жизни в кредит. Когда перед тобой выбор: жить в апартаментах за полторы тысячи долларов в месяц (цена аренды квартиры в нормальном районе) или в собственном доме большей площади, за который надо платить $1800, мало кто предпочтет съемное жилье. Тем более что ставка по ипотеке снижалась до 5% годовых.
Вслед за ипотечным кредитом берут кредит на машину. Когда банк позволяет брать еще – отдают детей в более дорогую частную школу. И так далее. Это стало принципом жизни. Отказаться от него нет никакой возможности. В итоге американский средний класс «крутит педали рабочего велосипеда», получая тысяч восемь в месяц и половину из них отдавая за кредиты. Из-за чего постоянно думает о замедлении экономики и рецессии. Знаете, чем отличается одно от другого? Замедление – когда уволили твоего соседа. Рецессия – когда уволили тебя. И тех, у кого уволили соседа, в США немало. Их видно сразу – по особому напряжению в глазах.
Чем так страшно увольнение
Действительно, чем? После него какое-то время будешь получать пособие по безработице. Но недолго – восемь месяцев. Потом есть два варианта: объявить себя банкротом либо как-то выкручиваться. Первый кажется самым простым: с тебя сразу списывают все долги, никто из кредиторов ничего уже не попросит, а государство начнет думать, где поселить и как прокормить семью банкрота. Никто не умрет от голода и холода, всего лишь поменяется статус. Человек, говоря по-американски, «обнулит» себя.
Однако очень немногие идут на этот шаг. И только в крайней ситуации. Потому что после объявления банкротства крайне сложно устроиться на хорошую работу. Первый запрос, который делает работодатель, – кредитная история. «Обнуленный» человек негласно считается опасным для бизнес-сообщества. Мало ли что он выкинет в следующий раз, как подставит работодателя, если однажды уже провалил экзамен. Поэтому люди трясутся. В прямом смысле слова: пьет человек кофе, а руки трясутся.
Страх – цена успешной экономики
Успех американской экономики построен на кризисах, которые не дают гражданам расслабляться. Жизнь в кредит тоже никому не дает слабины. Такой своего рода трудовой лагерь с усиленной пайкой, которую ты взял в долг. Все это вместе и помогает держать нацию в тонусе.
Опубликовано 16.01.2014