Цифровизация — не в нацпроектах, а в головах
Автор
Александр Селютин
Цифровая трансформация широким шагом идет по стране
Цифровая трансформация широким шагом идет по стране. И во главе этой колонны – само Государство… Именно со стороны государственной власти год назад вслух начали говорить о необходимости существенных изменений в жизни нашей страны, а ключевым инструментом к этим изменениям должно стать внедрение цифровизации на всех уровнях жизни и деятельности наших граждан, бизнеса и самого государства прежде всего.
Учитывая, что много лет я был CIO (так или иначе), то мне прежде всего захотелось узнать у разных уважаемых мною людей, чем же цифровизация, или цифровая трансформация, отличается от информатизации и «что мы делали не так» все прошлые годы. Иными словами, как профессионалы от ИТ оценивают, что такое они теперь…
Информатизация… Цифровизация…
Чаще всего я получал ответ, что, в отличие от информатизации, цифровизация направлена на изменение ключевых процессов на объекте при внедрении технологий. На что у меня возникал резонный вопрос: при внедрении системы электронного документооборота в РАО ЕЭС были переписаны все без исключения регламенты делопроизводства и делового взаимодействия – так что, это уже была цифровизация? Или в 1998 году (!!!), когда, работая в «Весть-Метатехнологии», наша команда внедрила в одной из крупнейших брокерских компаний систему, позволяющую вести детальный электронный учет всех активов, рассчитывать на лету стоимость портфеля и получать эту информацию через личный кабинет на сайте компании? Ведь это повлекло полное изменение организационных и бизнес-процессов в компании, то есть это тоже уже была цифровизация, а не информатизация, которая в то время вообще называлась (о ужас!) «автоматизацией бизнес-процессов».
К сожалению, ни один из интервьюируемых не смог мне пояснить возникший казус. Как правило, ответ был примерно такой: «Ну это у вас так было. У большинства всё по-другому» …
Второй по частоте ответов был, что цифровая трансформация, в отличие от информатизации, позволяет бизнесу за счет использования новых технологий выйти на новые рынки (новые товары, новые сервисы и пр.), что было невозможно до внедрения технологий. Например, переход от розничной продажи к продаже через Интернет. То есть формирование новой модели получения дохода. Ну тут я тоже удивлялся – а как же банки со своими банками-онлайн и клиент-банками? Помните еще такое: у главного бухгалтера в кабинете стоял непременно черный такой модем, USR Courier, который гордо хрустел-скрипел, разговаривая со своим собратом в банке? Ведь получается, что банки еще в то время, когда современные цифровизаторы в школах учились, открывали себе новые рынки с использованием технологий…
Да, думаю, что в такой трактовке любой ИТ-директор найдет в загашнике своих проектов пару-тройку историй, которые замечательно лягут под такую формулировку.
Ну и, наконец, третий по популярности ответ (а зачастую и итоговая позиция тех, кто не смог меня «убедить» выше) заключается в том, что цифровая трансформация – это трансформация именно государства. То есть власть должна начать жить по-другому, чиновники должны начать жить по-другому, системы государственного управления должны начать действовать по-другому, и тогда мы придем к Цифровому Государству…Дальше шли отсылки к отсутствию взаимодействия с чиновниками после цифровой трансформации государственного управления, к появлению и повсеместному использованию смарт-контрактов, в том числе и при работе с госструктурами, отсутствию бумаги в жизненном цикле отношений с государством и т. п.
Такой ответ меня, естественно, очень заинтересовал, и я решил посмотреть, как себя предполагает трансформировать наше с вами государство.
Что в нацпрограмме тебе моей…
Прежде всего в основе нынешних процессов государственной трансформации лежит Указ Президента «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года», в котором наряду с прочими отражены и вопросы цифровой трансформации. В нём определяются ключевые приоритеты развития страны до 2024 года, и, естественно, «обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в экономике и социальной сфере» (пункт 1ж). Для достижения поставленных Указом задач в этом же документе определены 12 приоритетных Нацпроектов — это и Демография, и Образование, и Наука, и Экология, и Здравоохранение, и Жильё и городская среда и прочие — их все можно в Указе найти, как и ключевые задачи, которые каждый из Нацпроектов должен решить…
Безусловно, меня интересовали все 12 Нацпроектов, но больше всего, разумеется, проект под номером 9 — «Цифровая экономика». Итак, что удалось понять про цифровую трансформацию государства в горизонте до 2024 года.
В явном виде вопросы цифровой трансформации перед собой поставили следующие нацпроекты.
Образование:
- создание современной и безопасной цифровой образовательной среды, обеспечивающей высокое качество и доступность образования всех видов и уровней;
- формирование системы непрерывного обновления работающими гражданами своих профессиональных знаний и приобретения ими новых профессиональных навыков, включая овладение компетенциями в области цифровой экономики всеми желающими.
- внедрение новых технических требований и стандартов обустройства автомобильных дорог, в том числе на основе цифровых технологий, направленных на устранение мест концентрации дорожно-транспортных происшествий
- формирование системы подготовки кадров, направленной на обучение основам повышения производительности труда, в том числе посредством использования цифровых технологий и платформенных решений.
- создание цифровой платформы, ориентированной на поддержку производственной и сбытовой деятельности субъектов малого и среднего предпринимательства, включая индивидуальных предпринимателей.
Идём по подсказкам
Вся надежда осталась на основную, профильную, так сказать, нацпрограмму «Цифровая экономика». Поэтому ее стратегические цели и задачи рассмотрю целиком, как они представлены в Указе.
Сначала цели:
«11. Правительству Российской Федерации при реализации совместно с органами государственной власти субъектов Российской Федерации национальной программы “Цифровая экономика Российской Федерации” обеспечить в 2024 году:
а) достижение следующих целей и целевых показателей:
- увеличение внутренних затрат на развитие цифровой экономики за счет всех источников (по доле в валовом внутреннем продукте страны) не менее чем в три раза по сравнению с 2017 годом;
- создание устойчивой и безопасной информационно-телекоммуникационной инфраструктуры высокоскоростной передачи, обработки и хранения больших объемов данных, доступной для всех организаций и домохозяйств;
- использование преимущественно отечественного программного обеспечения государственными органами, органами местного самоуправления и организациями»
Вторая цель известна еще со времен программы «Электронная Россия», и ее вряд ли можно отнести к цифровой трансформации. В нынешнем лексиконе это как раз чистая автоматизация.
Ну а третья цель не дает указания на наличие именно смены парадигмы государственного управления в сторону нового подхода к организации и обеспечению его деятельности. И относится в лучшем случае к информатизации... К тому же измерять достижение цели можно по-разному. Если считать, как отношение количества инсталлированных на рабочем месте чиновника программных продуктов отечественного производства к общему количеству программного обеспечения на рабочем месте, то уже сейчас очевидно использование преимущественно отечественного ПО (хвала касперским, сикретнетам випнетам, яндекс-браузерам и прочим примочкам, стоящим на каждом рабочем месте).
Итак, в целях ничего толком не нашли. Вероятнее всего, ответ на интересующий нас вопрос про цифровую трансформацию государства мы найдем в задачах, отраженных в Указе? Для удобства последующего обращения к задачам последовательно пронумерую их:
1) создание системы правового регулирования цифровой экономики, основанного на гибком подходе в каждой сфере, а также внедрение гражданского оборота на базе цифровых технологий;
2) создание глобальной конкурентоспособной инфраструктуры передачи, обработки и хранения данных преимущественно на основе отечественных разработок;
3) обеспечение подготовки высококвалифицированных кадров для цифровой экономики;
4) обеспечение информационной безопасности на основе отечественных разработок при передаче, обработке и хранении данных, гарантирующей защиту интересов личности, бизнеса и государства;
5) создание сквозных цифровых технологий преимущественно на основе отечественных разработок;
6) внедрение цифровых технологий и платформенных решений в сферах государственного управления и оказания государственных услуг, в том числе в интересах населения и субъектов малого и среднего предпринимательства, включая индивидуальных предпринимателей;
7) преобразование приоритетных отраслей экономики и социальной сферы, включая здравоохранение, образование, промышленность, сельское хозяйство, строительство, городское хозяйство, транспортную и энергетическую инфраструктуру, финансовые услуги, посредством внедрения цифровых технологий и платформенных решений;
8) создание комплексной системы финансирования проектов по разработке и (или) внедрению цифровых технологий и платформенных решений, включающей в себя венчурное финансирование и иные институты развития;
9) разработка и внедрение национального механизма осуществления согласованной политики государств – членов Евразийского экономического союза при реализации планов в области развития цифровой экономики.
Задачи 2, 4, 5, 8 и 9, с моей точки зрения, опять нам ничего не говорят именно про цифровую трансформацию. Это вопросы информатизации, автоматизации, обеспечения и пр. Пятую задачу отнес к этой группе именно потому, что ее основное декларирование – это именно применение отечественных решений. Вектор на импортозамещение, а не на цифровую трансформацию как таковую.
В первой задаче я ожидаю к моменту утверждения непосредственно нацпроекта понять фразу «внедрение гражданского оборота на базе цифровых технологий». В ней есть и граждане, и цифровые технологии, но из контекста совершенно непонятно, что же собираются внедрить? И как вообще можно внедрить гражданский оборот?
Ну вот в сухом остатке мы и дошли до сути цифровой трансформации. Это задачи 6 и 7. Именно здесь говорится о необходимости «внедрения цифровых технологий и платформенных решений в сферах государственного управления и оказания государственных услуг» и о «преобразовании приоритетных отраслей экономики... посредством внедрения цифровых технологий и платформенных решений».
И как резюмирующая, с моей точки зрения, — задача № 3, посвященная подготовке высококвалифицированных кадров для цифровой экономики.
Надежда есть?
Кстати, один из очень уважаемых мною коллег на все тот же мой вопрос, чего он ждет от цифровизации и цифровой трансформации, ответил, что как раз с его точки зрения цифровая трансформация должна прежде всего произойти в модели мышления «систем управления», чиновников...В условиях современных вызовов, которые нам бросает и технический прогресс, и социальная модель общества, превратившаяся с распространением социальных сетей, в совершенно новую структуру и организм, они должны понять, что необходимо радикально поменять функцию чиновника с «хозяина» на «помощника» и понять, что именно сейчас есть шанс государство перевести от точки «власть» в точку «качество жизни».
Мне очень понравился этот довод. И я очень надеюсь, что цифровая трансформация не ограничится реализацией этих самых трех «цифровых» задач, что она будет направлена не только на достижение первой цели «Цифровой экономики» — «увеличение внутренних затрат на развитие цифровой экономики не менее чем в три раза», но и именно на те цели и задачи, которые мои коллеги ожидают от цифровой трансформации...
Итак, ждем окончательной редакции Нацпроекта «Цифровая экономика». А в заключение хочется перефразировать высказывание одного из самых любимых моих персонажей — профессора Преображенского: «Цифровизация — не в нацпроектах, а в головах».
Опубликовано 04.10.2018
Об авторах
