Александр Ланин: "Жизнь в эпоху перемен"

Российские ИТ-компании и их заказчики учатся жить в новых условиях импортозамещения. Процесс этот очень непростой, учитывая, что годами отечественная ИТ-индустрия всецело ориентировалась на импортируемые решения американских и европейских компаний. Как приспособились к процессу импортозамещения системные интеграторы, ведь им приходится не только меняться самим, но и помогать в этом своим заказчикам? Об этом мы беседуем с Александром Ланиным, Техническим директором компании ЗАО «Эр-Стайл».

Как отразились международные антироссийские санкции на ИТ-рынке?

К сожалению, отразились напрямую и не меньше, чем на промышленности и других отраслях. Не секрет, что в основном на российский ИТ-рынок поставлялись зарубежные решения от Oracle, HP, IBM, Dell и других компаний. Они ввели санкционные списки, в соответствии с которыми отказываются продавать лицензии и «железо» в некоторые организации. В то же время и наше правительство также переходит на импортозамещение, декларирует те области, где должны работать российские решения. На российском рынке есть компании, которые занимаются разработкой собственных программных продуктов, их санкции могут только радовать. А есть компании, которые объединяют продукты от разных производителей и продают комплексные решения под ключ. Им намного сложнее, поскольку то, что они могли бы поставить, реализовать уже невозможно, а то, чего хотел бы заказчик, пока нет на российском рынке, либо пока не можем это сделать в России. Таким образом, санкции для нас скорее несут отрицательный эффект, но есть и положительная сторона. Поскольку у компании ЗАО «Эр-Стайл» имеется подразделение заказной разработки ПО, мы можем предлагать услуги и решения от своего имени, которые не попадают в санкционные списки и в то же время удовлетворяют клиентов.

Почему раньше заказчики стремились приобрести решения от ведущих западных вендоров?

Чаще всего по причине их известности (шутит). Такие решения стоят немалых денег – и это хорошо. Подобные системы были нужны заказчикам для выхода на IPO, поскольку продукты SAP, IBM и других ведущих корпораций добавляют стоимость компании. Сейчас заказчики понимают, что вопрос IPO уже не стоит на повестке дня, поэтому стараются решать насущные задачи автоматизации. В этой ситуации стоимость решения также остается актуальной: одно дело, когда ты покупал у западного вендора решение за много миллионов, а другое – у нашего российского разработчика, который не столь известен в мире, но его решение в разы дешевле. Здесь может возникнуть мнение, что мы подсаживаем заказчика на иглу наших продуктов. Но ведь если мы продаем решение от международного вендора, речь идет о таком же подсаживании.

Возможно, в этом случае хорошим выходом будет переход на СПО, которое менее консервативно и открыто для любых платформ?

Да, но в чистом виде СПО заказчику не нужно. Ему нужно решение, которое построено на базе СПО. Получается, заказчик подсаживается на продукты того разработчика, который это решение сделал. Неважно, будет ли в его основе лежать PostgreSQL, TomCat или другая открытая платформа. Это лишь инструментарий. А заказчику нужно то, что требуется его бизнесу. В этой ситуации мы, как интегратор, использующий этот инструментарий, приучаем его к покупке лицензий, но на свои решения, которые в дальнейшем только мы можем развивать и масштабировать. Везде есть свои плюсы и минусы. Поэтому я считаю, ситуация не ухудшилась и не улучшилась. Она просто стала другой.

Многие ли из ваших клиентов попали под действие санкций?

Разглашать названия компаний мы не можем, но среди наших клиентов есть как попавшие под действие санкций, так и те, кто обязан выполнять требования Минкомсвязи по переходу на импортозамещение.

Ряд западных компаний в обход санкций все-таки поставляет в Россию свою продукцию через подставные организации. Насколько широко распространена эта практика?

Такая практика имеет место быть. Например, через OEM-поставки и российские организации, связанные с этими вендорами, но официально не имеющие к ним отношения, эти поставки и осуществляются. Можно также взять код, написанный за границей, и формально поменять там две-три строки. После этого его уже можно считать российским.

Проявляют ли интерес к импортозамещению те заказчики, которые не попали под санкции или под требования Минкомсвязи?

Минкомсвязи может давать подобные предписания только государственным структурам, поэтому те и проявляют самый живой интерес к переходу на «не зарубежное» ПО. Понятие «зарубежное» здесь условно, поскольку уже упомянутое нами СПО также является условно российским и условно зарубежным, поскольку разрабатывается сообществом, представители которого живут по всему миру. Минкомсвязи ведь не просто дает какие-то абстрактные рекомендации, оно объявляет четкий план и конкретные сроки. В этой ситуации любой ФОИВ обязан все это исполнять. Но даже коммерческие компании, которые не подчиняются Минкомсвязи, тоже смотрят в сторону импортозамещения, поскольку никто не гарантирует, что завтра санкции из-за рубежа не коснутся их. Даже с учетом того, что СПО не требует оплаты за лицензию, а только за поддержку в некоторых случаях, оно все равно будет дешевле, чем лицензии ведущих вендоров и сопровождение этих продуктов в дальнейшем. Заказчики научились считать деньги, хотя начали это не вчера. В 2000-х в компании ЗАО «Эр-Стайл» был создан департамент, отвечающий за развитие СПО. Тогда это скорее была дань моде, но сегодня интерес к СПО может вернуться уже как осознанная необходимость. Мне хочется в это верить.

В каких областях ИТ-рынка импортозамещение может дать реальный эффект, а где пока остается лишь декларацией?

Прежде всего это энергетический сектор и нефтяная промышленность. Они первыми попали под санкции. Как правило, эти компании использовали системы SAP и Oracle. Российской альтернативы этим системам пока нет. Можно, конечно, сказать, что ERP от «1С» может их заменить в данных отраслях, но это только на словах. Если ERP-системы больше связаны с финансовой деятельностью, логистикой и прочими общими процессами жизнедеятельности компании, то есть и специализированные решения для нефтегазовой и энергетической отрасли, такие как Schlumberger. Само решение сделать несложно, можно написать любой код. Но ценность Schlumberger – в десятках лет опыта разработки софта для этих отраслей. Они отлично знают все бизнес-процессы, умеют их выстраивать и оптимизировать. Сам же софт в данном случае вторичен. И вот как раз в случае с Schlumberger у нас просто нет замены. Все наши НИИ были успешно загублены, а новое поколение научилось «рубить» деньги, ни вникая глубоко в предметную область. Чтобы восстановить эту сферу, нужны годы, а сам программный код, повторяю, вторичен. Следующая область – крупные клиенты, Enterprise. СПО пока не доросло до этого уровня. Любой продукт, предназначенный для крупных заказчиков, должен сопровождаться на всей территории Российской Федерации – ведь у Enterprise-заказчиков, как правило, распределенные филиальные сети. Если возникает проблема, обращаться в форум по поддержке просто недопустимо. Поэтому у вендоров здесь есть плюс, они хотя бы заявляют о наличии такого сервиса по всей стране. Таким образом, Enterprise-заказчикам просто нецелесообразно сразу переходить на СПО-решения. Какие-то вещи, которые не связаны с территориальной распределенностью, можно, конечно, перевести. А как только у нас начнет формироваться пласт специалистов по СПО, можно будет подумать и о полномасштабном переходе.

Могли бы системные интеграторы предоставлять такую широкую поддержку СПО-решений по всей стране?

Да, но для этого нам нужно переориентироваться. Либо купить специалистов, либо обучить, либо откуда-то привлечь. Должен быть сделан одновременный шаг и с нашей стороны, и со стороны заказчиков. Иначе мы людей наберем, деньги потратим, а заказчик будет еще не готов. В эпоху кризиса никто не делает длинных инвестиций, это самая большая ошибка, поэтому все делают краткосрочные, чтобы можно было сразу понять, окупятся они или нет. Переход должен быть постепенный, пошаговый: заказчик проявляет интерес – мы набираем людей для решения конкретной задачи. И когда мы дойдем до определенной массы и определенного уровня – случится качественный переход. Но мы в ЗАО «Эр-Стайл» уже сейчас разрабатываем отраслевые решения на базе СПО, то есть работаем на опережение. Это не потому, что мы такие «прорицатели» и знали, что наступит кризис. Просто мы просчитали логику развития событий.

Еще одной альтернативой американским и европейским решениям могут быть разработки из Китая и стран Юго-Восточной Азии, как «железо», так и софт. Выросла ли их доля в связи с указанными событиями?

Я не знаю, что такое китайский софт. Если говорить об СПО, то китайцы, конечно, также являются частью этого общемирового процесса. Но китайских баз данных не видел. Есть корейская, но она представляет собой копию продукта другого вендора. Я надеюсь, что в ближайшее время и наши компании создадут подобные СУБД на базе PostgreSQL, так что на корейцев я бы ставку делать не стал. Китайцы и корейцы не могут пока быть игроками на рынке софта. У российских программистов мозги более развиты. Совсем другая ситуация с производством «железа». Здесь китайцы максимально активизировались. Вся промышленная продукция сегодня производится в Китае, и они активно используют это преимущество. Среди китайских вендоров самым известным стала Huawei. Ее продукты в категории «серверы и СХД» не всегда дотягивают до уровня западных конкурентов, а вот в области телекома оборудование Huawei стало де-факто стандартом у большинства операторов связи. И здесь для нас Huawei видится одним из самых серьезных игроков. А вот по части серверов и СХД решений уровня Enterprise у них пока нет. На рынке серверов архитектуры x86 одним из самых заметных игроков стала Lenovo, которой передала свой бизнес корпорация IBM. Еще представляют интерес китайские продукты в категории low-СХД. Наконец, очень серьезную экспансию предпринимают китайские и корейские производители на рынке мобильных устройств.

К чему нужно быть готовым заказчику, который решил обновить свой серверный парк и сделал ставку на китайскую продукцию?

У американских компаний есть серверы x86 на Intel, у китайцев есть то же самое на том же Intel. Риска, на первый взгляд, никакого. Вы легко перенесете на них инфраструктуру, в том числе виртуализированную. Другое дело – качество. Китайские машины иногда ломаются (шутка - смеется). Но здесь мне импонирует следующее. Китайские производители присылают вам не только «железку», но и команду китайцев, которые выслушают все причины и будут разбираться по полной программе. Есть, конечно, некий негативный оттенок у словосочетания «Сделано в Китае», но он уже перестает работать, поскольку за последние годы качество китайской продукции заметно выросло. Я был в Шэньчжэне – это очень достойный город-фабрика, который всячески старается изменить стереотип, что все китайское однозначно плохое. Так что если заказчик решит использовать китайские серверы x86, то ему рисковать особо нечем. Потенциальная проблема в другом. У той же Huawei не очень хорошо развита филиальная сервисная сеть, они используют партнерскую сеть. Если заказчика не смущает тот факт, что он заключает договор с компанией Huawei, а ему реально ремонтирует российская компания, то это не проблема. Это нормальная практика.

А может, подождать, пока появится российское «железо»?

В свое время в Группу компаний R-Style входила компания по сборке компьютерной техники. Это были наши, российские компьютеры, но делались они из зарубежных комплектующих. Да и сейчас все российские производители ПК работают по модели «отверточной сборки». Думаю, в этой ситуации нашему правительству следовало бы вложить деньги в производство российских комплектующих. Понятно, что это инвестиции на многие годы и даже десятилетия. А если просто взять деньги и вместо американского кармана положить их в китайский карман, то со временем мы просто будем зависимы от Китая. А Китай еще более непредсказуемая страна, чем США.

Какие государственные инициативы реально могли бы помочь импортозамещению в ИТ?

Все, что сейчас заявляется государством, правильно. Слова правильные, но подводит, как обычно, реализация. Надо, чтобы был четкий контроль выполнения поставленных задач и неминуемое наказание за неисполнение. У нас, как обычно, во всем перегибы. Невозможно ФОИВам к такому-то числу свои ИС перевели на СПО или на российские платформы. Можно создать потемкинские деревни и формально отчитаться. Нужно создавать условия, чтобы появлялись те самые продукты, на которые должны перейти ФОИВы.

Как вы относитесь к тому, что некоторые западные компании, в частности Cisco, открывают в России локальное производство? Юридически – да, это российский продукт. Но реально это продукт из западных компонентов. Импортозамещение ведь нужно не для того, чтобы деньги не отдавать за границу, а для того, чтобы избавиться от несанкционированных возможностей западных продуктов, чтобы подтянуть собственное производство, поднять свои технологии. В случае с локальной сборкой все риски остаются, мы все равно продолжим сидеть на допинге. Завтра штаб-квартира Cisco примет решение о прекращении поставок запчастей для российской сборки, и у нас все остановится, мы опять окажемся в зависимости.

Что изменилось в приемах работы ЗАО «Эр-Стайл» как системного интегратора на волне импортозамещения?

Вендоры стали более покладистыми, поскольку они теперь дорожат каждым заказчиком. И понимают, что если интегратор вместе с ними работает с этим заказчиком, то интегратора нужно поддерживать. Раньше интеграторы стояли к ним в очередь, как и заказчики. Конечно, крупных заказчиков всегда любили и ценили, а кто поменьше, на тех и внимания меньше обращали. А сейчас все изменилось. Когда санкции закончатся, какое-то время вендоры останутся такими же дружелюбными и ласковыми, а потом опять вернутся к прежнему стилю работы, и нам, как интегратору, придется с ними воевать. Потому что интеграторы за рубежом – это не то, что у нас в России. Там, как правило, сам вендор поставляет свои продукты и услуги напрямую, то есть занимается тем, что у нас в России делают интеграторы.

Рано или поздно санкции закончатся. Как не растерять к тому времени западных вендоров?

Вендоры сами не хотят потерять наш рынок. Они прилагают максимальные усилия, чтобы здесь остаться, несмотря ни на какие санкции.